Близко вас не подходить:
Знайте, в доме
На цепи сердитый пес.
ЭКСОД
Кто там? Откройте двери! Ты чего стоишь?
С дороги прочь, не то вот этим факелом
Прижгу тебя, хоть эта шутка грубая!
Конечно, да, но чтобы вам понравиться,
Когда угодно, пострадать согласен я.
С тобою, друг, согласны пострадать и мы.
Пошли с дороги! Вот прижгу вам волосы!
Могли спокойно выйти, пообедавши.
Такой пирушки мы еще не видели!
И как спартанцы нынче были вежливы!
Мы ж, как всегда, за чашей всех находчивей.
Вот-вот! А в трезвом виде — безрассудней всех,
Когда б меня афиняне послушались,
Они б вели переговоры выпивши.
Теперь же в Спарту мы приходим трезвые,
Того и ищем, что бы замутить еще,
И то подозреваем, что не сказано,
Потом доносим то, чего и не было.
Теперь же все отлично; и пускай они,
Запев «Аянта», кончат «Клитагорою»,[307]
—Похвалим мы и присягнем с охотою!
Но вот они уж снова возвращаются.
Пошли, пошли, с дороги прочь, негодные!
Свидетель Зевс, выходят гости из дому!
Возьми, дружочек, флейту и играть начни!
А я станцую и спою вам песенку —
Да, да, возьми дуделку и сыграй на ней!
Как рад я слышать песенку лаконскую!
Мнемосина![308]
Памяти нашей
Голос дай, вспомнить дай,
Как с афинянами рядом
Дружно мы бились.
Артемисия видели воды
И бежали персы.
Помню, в битву Леонид
Нас повел, кабанов стаю.
Крепкие мы наточили клыки.
Струи
Пота текли по щекам,
И сковывал холодный страх колена.
Столько, столько было персов,
О Артемида, охотница славная,
К нам приди, дева лесов!
Мира желанного, доброго, долгого,
Радости долгой, согласия вечного
Нам положи начало!
Пусть лукавство лисье, норов волчий
Навсегда теперь забудем мы!
Приди же, приди же,
Дева охотница!
Теперь, когда счастливо все покончено,
А вы — своих! Пусть к мужу подойдет жена
И муж — к жене. Сейчас, друзья, на радостях
Богам во славу спляшем мы, а в будущем
Остерегайтесь, не грешите более!
Пойте, пляшите,
Зовите прекрасную
К нам Артемиду, Харит призывайте!
Хоров водителя светлого славьте Иэя,
Славьте владыку Нисийского
Зевса зовите, держащего молнию,
Зевса супругу державную,
Все божества призывайте в свидетели,
Вечные, зоркие, мудрые,
Нашего мира, согласия нашего,
Властной Кипридой рожденного!
Ала-ла-ла! иэ! пеан!
Скачите все, иэ!
Эвой! эвой! эва! эва!
Теперь о новом спойте песню новую!
Милый склон оставив Тайгета,
К нам приди, о муза спартиатов!
Прославь Амиклейского бога,[309]
Владычицу в капище медном
И Тиндарея детей,
Пляшущих возле Эврота.
Кружитесь дружно, ноги поднимайте!
Свою мы Спарту славим.
Над Эвротом дочери Спарты ведут хоровод.
Разом в землю ногами бьют,
Кружатся быстро.
Косы порхают, как у вакханок,
Поднявших в воздух легкий тирс.
Дочь Леды впереди их
Ведет веселый хоровод.
Вплетите в волосы цветы, скачите выше, выше,
Как в поле молодой олень! В ладони ударяйте!
Прославьте грозную в боях Богиню в медном храме!
Лягушки
Дионис — бог театра.
Ксанфий — его слуга.
Геракл.
Покойник.
Харон — перевозчик в царство мертвых.
Плутон — бог преисподней.
Эсхил — трагический поэт.
Еврипид — трагический поэт.
Эак — слуга Плутона.
Служанка Персефоны.
Первая торговка.
Вторая торговка.
Хор лягушек.
Хор из двадцати четырех мистов.
ПРОЛОГ
Сказать ли, сударь, шуточку привычную
Из тех, что вечно потешают зрителей?
Скажи! Не говори лишь: задыхаюсь я!
Уж это — шутка чрезвычайно старая.
Так что ж сказать?
Не говори: ой, лопаюсь!
Вот шуточка отличная!
Скажи смелей! Не говори лишь одного.
Чего еще?
Что, ношу перекладывая, треснешь ты.
А это: издыхаю я под тяжестью.
Снимите, а не то в штаны…