Избранные новеллы

В тот раз, когда он увидел ее впервые, в нос ему залетела мошка. Обстоятельство необычное и в высшей степени унизительное. Запустив в нос указательный палец, он тем не менее не сводил глаз с женщины, которая шла ему навстречу, она поравнялась с ним и начала удаляться.

Он кинулся за ней.

- Простите, пожалуйста, но дело в том, что мне в нос залетела муха, пролепетал он.

Палец из носа он уже вытащил, однако в глубине ноздри еще отвратительно щекотало.

- Что вам нужно? - испуганно спросила она и пошла прочь. Они находились в круглой оранжерее Ботанического сада.

Он пришел посмотреть, как цветет Виктория-регия. Цвела она раз в четыре года. Он шел за женщиной - ему не хотелось быть навязчивым, но он должен был оправдаться.

- Простите великодушно... - повторял он.

- Опять вы? - рассердилась женщина. - Где же служитель? - проговорила она, оглядываясь по сторонам.

В оранжерее, кроме них, никого не было. Они стояли между голой бетонной стеной и железными перилами, которыми был обнесен круглый бассейн, где плавало неестественно большое растение.

- Я пришел посмотреть, как цветет Виктория-регия, - удрученно объяснил он. - Тут летала одна-единственная муха, крохотная мошка, которая почему-то все время вилась вокруг меня. Я хотел прихлопнуть ее, но она умудрилась залететь мне в нос.

- Да вы просто сумасшедший! - Женщина в тревоге озиралась вокруг.

Неожиданно он чихнул, однако успел зажать нос платком.

- Вот, можете убедиться! - обрадовался он и протянул платок.

Она невольно взглянула на платок. На нем и в самом деле лежала раздавленная мошка.

- Видите? Я понимаю, смотреть на вас во все глаза и ковырять при этом в носу было смешно и неприлично, только поэтому я и посмел заговорить с вами.

- Да отстаньте же вы наконец от меня со своим носом! - воскликнула она. Но голос ее звучал уже не так сурово.

- Согласитесь все-таки: я оказался в глупом положении и должен был оправдаться.

Она повернулась спиной к бассейну и оперлась локтями о железные перила.

- Может, хватит уже об этом? - сказала она.

- Мужчина не виноват, что его глаза невольно останавливаются на красивой женщине, это обычное явление, но если при этом он имел несчастье ковырять... Простите, я ухожу.

Она быстро подняла глаза на его расстроенное лицо.

- Если из-за меня, не трудитесь, - сказала она, - это общественная оранжерея, и я не могу требовать, чтобы здесь никого не было. Только прошу, оставьте меня в покое.

- Я постараюсь, - пообещал он.

И отошел на другую сторону бассейна, в котором плавал огромный цветок. Листья Виктории-регии образовывали гигантскую чашу с чуть загнутыми краями. В середине чаши покоился большой красный цветок, хотя по сравнению с листьями он не казался таким уж большим. Стоя друг против друга, они смотрели на цветок.

- Посмотрел, и довольно, - пробормотал он про себя.

- Что вы сказали? - спросила она.

- Ничего особенного, я просто подумал, что надоедает долго смотреть на такой цветок.

Он не смел оторвать взгляд от растения. Боялся показаться навязчивым.

- Подумать только, Виктория-регия цветет раз в четыре года, - сказала она.

- Правильно. И это очень странно. Не успеешь удивиться... а уже отцвела.

- По-моему, это замечательное растение, - мечтательно произнесла женщина, не отрываясь глядя на Викторию-регию.

Он смотрел на нее.

- Однажды я видел циркача, - сказал мужчина. - Его номер заключался в том, что он ничего не ел и только один раз в две недели на представлении съедал французскую булочку. Я как раз видел, как он ел очередную булочку.

- Что за чушь! - Она рассердилась. - При чем здесь цирк! Виктория-регия цветет раз в четыре года, это установлено научными наблюдениями.

- Совершенно верно, - согласился он и снова взглянул на цветок. - За моим циркачом тоже велись наблюдения. Государственный нотариус следил за чистотой эксперимента. Это была сенсация, все рвались посмотреть, как он ест свою булочку.

- Между цветением... - сказала женщина будто самой себе.

- Проходит четыре года, - быстро и испуганно перебил он ее. - Четыре года вам здесь не пробыть.

- По-моему, вы пьяны, - сказала она.

Это подозрение придавило его своей тяжестью. Когда человеку говорят, что он пьян, ему, в сущности, выносят приговор без суда и следствия. Попытка оправдаться всегда оборачивается против обвиняемого. Он предпочел двинуться к выходу. В оранжерее было угнетающе жарко. У самого выхода его вдруг осенило, и он оглянулся.

- Я мог бы приносить вам еду, - сказал он.

- Какую еду? - оторопела она.

- Ну, если вы надумаете провести здесь эти четыре года. Я мог бы ежедневно приносить вам завтрак, обед и ужин.

В глазах женщины мелькнула угроза, и он умолк, хотя предложение его было сделано от чистого сердца.

- Честно говоря, это не в моем характере, - пробормотал он, опустив голову.

Его понурый вид заставил ее невольно спросить:

- Что не в вашем характере?

- Докучать вам таким образом.

- Так не докучайте.

Но в голосе ее прозвучали игривые нотки, выдававшие некоторое любопытство. В оранжерее, где неподвижно раскинулась Виктория-регия, словно исполненная сознания собственной неповторимости, было до одури жарко.