Избранные переводы в двух томах. Том 1

Переводчику так нужно, так важно побывать в стране поэта. И это еще раз подтверждается на примере Левика. Он видел в Германии описанную Гейне скалу. И он понял, что уходящее на ночь солнце, сверкая, запечатлевается отблесками на этой скале дольше всего.

Лишь на одной вершине

Еще пылает закат.

Таков последний левиковский портрет гейневских строк. Раньше было: «Последним лучом пламенеет // Закат на прибрежной скале». Смысл тот же, но оттенок смысла другой. До поездки на Рейн Левик условно видел некую скалу. Увидев эту скалу воочию, он понял, что у поэта речь шла об одной вершине, на которой «еще (!) пылает закат».

Есть переводы, которые сложились сразу же и счастливо. Сделанный в 16-летнем возрасте перевод из Гейне «Зазвучали все деревья...» остался в неизменном виде до нынешнего дня. «Лорелея» и другие стихи переписывались десятки раз. В «Лорелее» всего двадцать четыре строки, а большая поэма «Германия» – она прошла с переводчиком через десятки лет и десятки раз переделывалась. Поэма Гейне «Германия» известна русскому читателю по многих переводах; Костомаров и Заезжий, Минаев и Вейнберг, Тынянов и Рубанович, Пеньковский и Левик... Левиковский перевод «Германии» проделал заметную и поучительную эволюцию. Первый вариант тридцатых годов переделан в шестидесятых. Опыт работы над другими поэтами помог Левику уточнить, а таким образом и улучшить многие частности старого перевода. Он зазвучал еще убедительней. А убедительность в поэтическом переводе – дело первейшее. Это значит: переложение производит на читателя впечатление той же непосредственности и живости, что и оригинал.

Следующим после Гейне этапом творческого пути была книга Ронсара, за перевод которого Вильгельм Левик взялся на фронте. Переводы стихов Ронсара осуществлялись в обстановке самой, казалось бы, непоэтической для этого изысканного поэта. Придворный кавалер оказался на войне. На фронте, после допросов военнопленных, передвигаясь по дорогам войны, Левик переводил Ронсара. Сразу же после победы он завершил эту работу (первое издание книги – 1947 г.), принесшую ему большой успех. Это одна из самых безусловных его удач.

Обычно к стихотворным переводам обращается оригинальный поэт. Таких примеров множество и в прошлом и в настоящем. Оригинальных стихов Вильгельма Левика мы не знаем. Он подчинил свое дарование воле других поэтов – иноязычных, главным <7> образом немецких, французских и английских. Подчинил – не совсем точное слово. Такое впечатление, что наш переводчик создан для того, чтобы услышать их голоса и сделать их слышимыми для всех. Что это значит? В пушкинских «Египетских ночах» Чарский говорит после прослушанной импровизации итальянца: «Чужая мысль чуть коснулась вашего слуха и уже стала вашею собственностью, как будто вы с нею носились, лелеяли, развивали ее беспрестанно». Мысль Байрона и Рембо, Верлена и Ленау коснулась слуха Вильгельма Левика и стала его собственной мыслью. Он ее не присвоил, а сделал достоянием русского читателя.

Мне думается, что живопись заменяет Левину оригинальные стихи. Ее характеризует уважение к натуре, стремление к гармонии образа, к свежей цветовой гамме. В поэтическом переводе для Вильгельма Левика характерно в высшей степени уважительное отношение к оригиналу. Он никогда не рассматривает его только как отправную точку для своих произвольных домыслов и построений. При этом он не повторяет натуру, не копирует ее, а дает ей новую жизнь.

В воспоминаниях об А. А. Осмеркине – своем учителе живописи – Вильгельм Левик воспроизводит слова художника И. И. Машкова: «Перед натурой надо ползать на пузе». По поводу этой реплики Ильи Ивановича Осмеркин сказал своему ученику: «Ну, что ж, попробуйте, только помните, что в этой позиции натуры не видно».

Сказанное о натуре в живописи имеет прямое отношение к оригиналу в переводе. Внимание к натуре и к оригиналу не означает рабьего преклонения перед ними. И в этом, может быть, прежде всего в этом, нужна мера. Вильгельм Левик с молодых лет и как практик и как теоретик перевода воюет против буквализма, против крохоборческого – слово за словом, строка за строкой – копирования оригинала. Дух, а не буква, – вот то заветное и заповедное, что направляет работу поэта-переводчика.

В одном из сонетов Дю Белле есть строка:

Поэтам платят неохотно.

Левик перевел эту строку таким образом:

Поэты не в цене у власти и закона.

С первого взгляда может показаться, что переводчик намеренно усилил гражданский пафос строки. Но и весь этот сонет, а главное, все творчество Дю Белле позволяют прочитать эту строку так, как прочитал ее переводчик.