Подлез, подкрался вор — В ворота или на забор, Нет нужды в этом; Когда — зимой иль летом — И в этом нужды нет. О, как же любопытен свет!Начни что сказывать, со спросами приступятИ ум рассказчика, хоть что, тотчас притупят Подробно им скажи о том о сем: Каков лицом? Каков кудрями? Каков бровями? Велик ли рост?И даже и о том, у вора есть ли хвост? Довольно вам: его поймали, Его связали И привели к судьи Судья кричит: «Ах, батюшки мои!.. Так! это он! старинный мой знакомец! Стреляй, мой прежний сопитомец. И с ним учился вместе я. Он вор — а я судья!..Скажи: товарищи, залетны наши птицы, Где ныне? как живут? и чем? и кто?Какие в обществе они играют лицы? Судьи ль они? или иное что? С тех пор как с ними я расстался, О них не слышу ничего».На дружеский вопрос плечами вор пожался,Сказав: «Повесили их всех до одного; Лишь только я да ты остался».<1787>
Сын винного отца, То есть напитков продавца,По смерти батюшки, его благословеньем, То есть накопленным именьем,Не знаю, как-то стал достойный человек,То есть и дворянин, и знатен, и чиновен;Набитый графам брат, с сиятельными ровен.Он прежний позабыл бутылочный свой век.Дворянский род его ему казался древен. Спесив, заносчив, вспыльчив, гневен, Он нос пред всеми поднимал И выше носа он плевал.Всё меря по вину, отцовскому товару, Он знал, что ценно лишь одно Горячее вино;И думал: дворянин — не дворянин без жару.Случилося ему в беседе в жар вступить.За честь ли было то? Я в том не уверяю.Пускай за честь. Что я от этого теряю?.. Когда чего не можно заслужить, Так можно то у нас купить...Но как бы ни было, молодчик наш взбесился, Вскричал, вскипел, вздурился И рад за честь На стены лезть. Не знаю, кто на этакую шалость Ему в ответ: «Прими полезный мой совет И не бесись за малость. Отца воспомни твоего Ухватку прелюбезну И перейми его Ты кротость, для тебя полезну:Когда покойник мне хмельное отпущал, То воду он всегда туда мешал».<1787>