Избранные произведения. I том

— Сожалею, что вспылил по такому пустячному поводу. Вы должны принять во внимание, каково нам тут приходится, Кеннеди. Обстановка отнюдь не благотворно действует на нервы. Совсем не благотворно. Я стараюсь держать себя в узде, так же как и остальных, но порой нервы не выдерживают. Сожалею, что вы как раз попали под руку в такой момент.

Кеннеди улыбнулся.

— Вы хотели практически подвести меня под расстрел из-за того, что я знал ганнитское слово. Почему вдруг этот язык стал столь секретен?

Вопрос был задан в точку. Гюнтер неловко поежился и сказал:

— По существу, он таковым не является. Да нет, не совсем. Мы просто стараемся следить, чтобы все торговые сделки между Землей и Ганимедом осуществлялись через Корпорацию. Нам бы не хотелось, чтобы сюда вклинилось другое предприятие.

— То есть, я могу предположить, что вы заподозрили с моей стороны намерение выучить ганнитский язык, составить по возвращении на Землю словарь и продать его за баснословную сумму некоему, еще не существующему, потенциальному конкуренту Ганимедского отделения Корпорации по исследованию и развитию Внеземелья? Уверяю вас, у меня не было столь злостных намерений. Я всю жизнь невезучий служащий отдела информации, отправленный сюда боссом, чтобы получить непосредственные впечатления, увидеть местность своими глазами.

— Я ни в чем вас и не обвинял, Кеннеди. Но мы должны принимать определенные меры предосторожности.

— Это я понимаю.

— Хорошо. Если вам нужно будет представить отчет, то был бы весьма обязан, если бы вы совсем не упоминали данный инцидент. Прошу вас о таком одолжении лично для меня.

— Думаю, таким пустяком я могу поступиться, — беззаботно сказал Кеннеди.

Вскоре он вышел от Гюнтера, порядком сбитый с толку. Истинные побуждения начальника аванпоста были совершенно ясны. Гюнтер не боялся прибытия конкурентов — потребовались бы годы на утрясание юридических тонкостей и миллиардный капитал для основания организации калибра Корпорации. Никто не разрабатывал нелегально план послать на Ганимед свой космический корабль и вырвать права на разработку рудных запасов из-под острого носа Гюнтера, воспользовавшись при этом подготовленным Кеннеди словарем ганнитского языка.

Нет, могла быть только одна причина столь бурной реакции Гюнтера на проявленное Кеннеди понимание языка аборигенов. Гюнтер боялся, как бы Кеннеди не подслушал то, что Корпорация стремилась сохранить в тайне.

И это нечто, как подозревал Кеннеди, заключалось в факте несогласия ганнитов с присутствием землян в их мире, не говоря уж об их полном нежелании обсуждать передачу прав на добычу руд и требовании отлета Гюнтера и всех его людей обратно на Землю.

Именно к этому склонялся разговор, свидетелем которого оказался Кеннеди. А если так, думал он, то единственным путем достижения желаемой цели на Ганимеде для Корпорации было бы полное уничтожение ганнитов. Не простая «полицейская акция» со стороны ООН, как убеждали Кеннеди и остальных служащих его агентства, а развернутые военные действия, рассчитанные на подавление местных жителей, требовались Корпорации.

Конечно, они станут обосновывать свою точку зрения и облекать свою цель в рациональные одежды. Ганниты, мол, — народ на нетехнической стадии развития, обладающий огромными запасами ценных руд радиоактивных металлов и не намеревающийся этими запасами воспользоваться. Следовательно, для блага всей Солнечной системы только лучше станет, если эти руды у них изымут.

Холодная, трезвая мысль поразила его: любое обоснование такого рода должно будет исходить из его фирмы. Как скоро станет ясно, что ганнитов надлежит убрать силой, именно в его задачу будет входить убеждение соотечественников, что это абсолютно необходимый и вселенски мудрый шаг.

Дело было грязным, и он увяз в нем глубже, чем предполагал. О, он никогда не считал его лилейно-белым предприятием, но все же, несмотря на спокойное противостояние Мардж и горькие откровения Сполдинга, бездумно следовал линии агентства. В качестве защиты он применял служебную маску: бездумное самоустранение от принятия решений, позволяющее ему погружаться в выполнение контракта, не задерживаясь на вопросах, косвенно относящихся к делу.

И вот теперь он видел все ясно и своими глазами. Кеннеди вернулся в свою комнату, намереваясь пристальнее изучить ганнитский словарь. К следующей неделе, когда аборигены придут снова, ему необходимо будет знать больше, чтобы лучше разобраться в истинном положении вещей.

Но когда он добрался до своего здешнего жилья, то увидел, что дверь приоткрыта, а в комнате горит свет. Тут двери не запирались, но Кеннеди никак не ожидал, что кто-нибудь сможет зайти без спроса. Он распахнул дверь. Энгел сидел на койке и ждал его. Кеннеди весело махнул ему рукой.

— Видимо, я должен вас поблагодарить. Гюнтер мог придать делу скверный оборот, не скажи вы того, что сказали.

— Да. Послушайте, Кеннеди — мне нужна та брошюра. Прямо сейчас. Где она?

— Сейчас? Зачем?