Избранные произведения. I том

Затем на дороге появились одна за другой три женщины, все — в одинаковых зеленых одеяниях: сестры Халла, Мариам и Фекла, которые пару лет назад создали некое подобие монастыря у самой оконечности острова, за лачугой старьевщика, где сваливали разные кости; из них затем получали известь, а из извести — мыло, чернила, краску и химические вещества для самых различных целей. Обычно это место никем лишний раз не посещалось, кроме собирателей отходов. Сестры, поселившись за свалкой костей, оказались застрахованными от всякого рода незваного вмешательства в их уединенную жизнь. И тем не менее, сам выбор сего места был весьма необычен. С тех пор, как они организовали свою обитель, женщины старались как можно реже общаться с мужчинами. К этому времени в «монастыре» уже жило одиннадцать представительниц прекрасного пола, то есть почти треть всего женского населения Сорве — очень странное явление, можно сказать, уникальное в короткой истории острова. В голову Делагарду приходили всякие грязные мысли по поводу того, что творилось на территории обители. Вполне возможно, он не так уж и далек от истины.

— Сестра Халла, — произнес Лоулер, поочередно приветствуя всех троих, — сестра Мариам. Сестра Фекла.

В ответ они взглянули на него так, словно он сказал нечто гадкое и непотребное. Вальбен пожал плечами и пошел дальше.

Впереди находился главный резервуар, крытая круглая емкость в три метра высотой и в пятьдесят — шириной, сложенная из лакированных свай, изготовленных из водяного бамбука и скрепленных ярко-оранжевыми обручами из волокон водорослей. Внутри этот огромный бак люди просмолили красной смолой, добытой из морских огурцов.

Из резервуара выходил целый лес труб и веером тянулся до вааргов, которые располагались почти рядом. Емкость, наверное, являлась самой важной постройкой в поселке. Ее соорудили первые люди, оказавшиеся здесь пять поколений назад, в начале XXIV века, когда Гидрос использовался в качестве планеты-тюрьмы, куда ссылали самых отпетых каторжников. Теперь бак нуждался в постоянном ремонте, бесконечном просмаливании, проконопачивании и новых креплениях-стяжках. По крайней мере, десять последних лет шли настойчивые разговоры о том, чтобы заменить его более элегантной конструкцией, но практически в этом направлении ничего не делалось, и Лоулер сомневался, что эта задумка претворится в жизнь. Тем более, старый резервуар до сих пор вполне удовлетворял нужды жителей острова.

Приближаясь к этой большой емкости, Вальбен заметил священника, недавно прибывшего на Гидрос и представляющего Церковь Всех Миров, отца Квиллана. Он медленно огибал огромный бак и при этом совершал нечто в высшей степени странное: через каждые десять шагов священник останавливался, поворачивался лицом к резервуару, простирал руки по направлению к нему в каком-то подобии объятия, то и дело задумчиво прижимая кончики пальцев к его стенке, словно желая удостовериться, не протекает ли он.

— Боитесь, что образовалась течь? — крикнул ему Лоулер. «Священник — чужак, пришелец с другой планеты… Он пробыл на Гидросе меньше года, — почему-то мелькнуло в голове доктора. — Гм… А на Сорве приплыл всего несколько недель назад». — Не беспокойтесь, ничего не случится.

Квиллан поспешно повернулся, явно смущенный неожиданной встречей, отнял пальцы от резервуара.

— Здравствуйте, Лоулер.

Святой отец являл собой тип крепкого человека аскетического вида, лысеющего и гладко выбритого, которому можно дать сколько угодно лет — от сорока пяти до шестидесяти. Он был худ, словно вся плоть усохла и сошла вместе с потом, имел вытянутое, овальной формы лицо с крупным костистым носом. Его глубоко посаженные глаза холодного светло-голубого цвета в упор смотрели на собеседника, а кожа отличалась необычайной бледностью и казалась почти выбеленной, хотя постоянный рацион из даров моря начал придавать ей тускловатый оттенок, который отличал коренных жителей Гидроса.

— Не беспокойтесь, резервуар в высшей степени надежен, — бросил Лоулер.

— Уж поверьте мне, святой отец. Я провел здесь всю жизнь, и ни разу стенки емкости не подвели. Поймите, такая авария просто непозволительна.

Квиллан неловко рассмеялся.

— О, я вовсе не этим интересуюсь… Просто пытался почувствовать его внутреннюю силу.

— А-а-а… Понимаю.

— Хотелось ощутить все то, что составляет его мощь. Только представьте

— огромная сила, взятая в тиски… Сила, сдерживаемая лишь могуществом человеческой воли и решительности.

— Ага, а также большим количеством стволов морского бамбука и деревянных обручей, святой отец… Ну… и Божьим благословением, конечно.

— Верно, верно, — согласился священник.