Избранные произведения. I том

— Ничего такого я не имею в виду! По ее понятиям, работа есть просто работа. Она вообще не считает, что работает на Пришельцев, просто в телефонной компании, которая, конечно, является отделением ЛАКОН, административной марионетки Пришельцев. У Лизы на уме нет никакой идеологии. Ей не больше нашего нравится, что Пришельцы здесь. Просто ей кажется, что мы ничего не можем с этим поделать, вот она и зарабатывает на жизнь, как может. Если она поселится здесь, ее дальнейший контакт с другой стороной вообще прервется.

— И с отцом? Братьями?

— Думаю, время от времени она будет видеться с ними. Но это вовсе не означает, что она станет рассказывать им или еще кому-то о нашей деятельности на ранчо.

— Получается, ты просишь нас — влюбленный по уши, ослепленный этой любовью, — допустить в свою среду шпионку лишь по той причине, что умудрился сделать ей ребенка, — сказал Полковник. — Я правильно понимаю?

На всем протяжении этого разговора у Стива было ощущение, что с ним играют. Казалось, Полковник, настроенный по отношению к нему вроде бы добродушно, проверяет его, пытаясь понять, как он поведет себя, если окажется под давлением. Занимает то одну позицию, то другую, проявляет то сочувствие, то враждебность, подталкивает Стива то к тому, то к этому, высказывает неприятные предположения, выдвигает немыслимые гипотезы, рассматривая проблему под разными углами. Но на самом деле старик уже сделал свой выбор, и не в пользу Стива. Стоило ли надеяться, что он позволит девушке из семьи квислингов поселиться на ранчо?

Проявлять дипломатичность явно больше не имеет смысла, понял Стив. Сделав глубокий вдох, он сказал:

— Нет, сэр, вы понимаете неправильно. Может, я и ослеплен любовью, да, и все же, мне кажется, я достаточно хорошо знаю Лизу, и я уверен, что она не представляет для нас никакой опасности. Я прошу взять ее сюда, потому что она собирается произвести на свет еще одного члена нашей семьи и, значит, тоже принадлежит ей, потому что ей принадлежу я, и хочу, чтобы моя жена и мой ребенок были со мной. Если оба они не принадлежат ей, то и я тоже. Готов покинуть ранчо в любой момент, как будет принято такое решение.

Полковник не отвечал. Его лицо приняло непроницаемое выражение; возникло ощущение, словно он не слышал ни слова из сказанного Стивом.

Молчание затягивалось. Стиву пришла в голову мысль, что, наверно, он зашел слишком далеко, своей прямотой оскорбил сурового старого воина и тем самым нанес самому себе непоправимый удар. Потом он задумался — может, Полковник просто задремал с открытыми глазами?

— Ну, ладно, — сказал наконец Полковник. Его лицо ожило, в суровых холодных глазах даже замерцал огонек. — Раз так, ты не будешь возражать, если Рон встретится с ней, чтобы составить свое собственное впечатление до того, как мы примем окончательное решение?

Стив от изумления открыл рот.

— Значит, есть надежда, что вы позволите ей поселиться на ранчо?

— Если Рон решит, что именно так нам следует поступить. Да, позволю.

— Ох, сэр! Ох, сэр, сэр, сэр…

— Успокойся, мальчик. Ничего еще не решено, ты же понимаешь.

— Но все получится! Я знаю, так и будет. Рон сразу поймет, что она за человек. Она ему понравится. И вам тоже… Знаете, Полковник, если родится мальчик, мы назовем его вашим именем. На ранчо появится еще один Энсон: Энсон Геннет, вот кто. Энсон Кармайкл Геннет. Обещаю вам, дедушка.

Однако родилась девочка. Сабрина Аманда Геннет — в честь матери и бабушки Лизы. Спустя два года родилась еще одна, и они назвали ее Ирэн, в честь давно умершей жены Полковника, бабушки Стива, которую он никогда не знал. В последующие три года Энсон Кармайкл Геннет так и не появился на свет; это произошло позже, по случайному совпадению как раз в тот день, когда Полковнику исполнилось восемьдесят три, на двадцать первом году после Вторжения.

— Ты станешь величайшим компьютерным гением всех времен, — сказал Стив своему новому краснолицему малышу, который пускал пузыри в объятиях утомленной матери. — И блестящим героем Сопротивления.

Эти слова оказались поразительно пророческими, хотя и не совсем так, как предполагал Стив.

— Глянь-ка на эту штуку, Кен, — сказал Ричи Бек. — Просто фантастика, черт побери! Уму непостижимо.

Они находились в помещении, которое когда-то служило обеденным залом ныне заброшенного ресторана. День только начинался. Аисса ушла куда-то. Отец держал в руках какой-то странный предмет обтекаемой формы, похожий на ружье или, может быть, на пистолет, но все же отличающийся от ружей и пистолетов, которые Халиду приходилось видеть. Длинный, тонкий цилиндр из голубовато-зеленого металла, с расширяющимся дулом, прицелом в средней части ствола и компьютезированным пусковым устройством на рукоятке. Самодельная вещь, но, несомненно, одна из тех, которые составляют предмет радости и гордости их создателя.

— Это оружие, да?