Избранные произведения. I том

«Свежеоплодотворенные яйцеклетки — триста одна, — содержавшиеся на предметных стеклах в оболочке из вазелина, были подвергнуты следующим экспериментальным процедурам: а) ни пипеточной пункции, ни инъекции не проводилось; б) яйцеклетки подвергнуты пипеточной пункции, инъекция не произведена; в) произведена инъекция 180 μ³ раствора, содержащего примерно 5 пикограмм БГГ; г) произведена инъекция 770 μ³ из раствора, содержащего 20 пикограмм БГГ; д) произведена инъекция 2370 μ³ раствора, содержащего 68 пикограмм БГГ».

Пассаж сверкал огнями. Под одним прозрачным сводом был собран сразу миллион дешевых удовольствий. На входе Лона прижала подушечку большого пальца к приемной пластине автокассира — отметить свое присутствие и внести плату за вход. Войти в Пассаж стоило совсем недорого. Но деньги у Лоны были, об этом позаботились.

Она пошире расставила ноги и задрала голову, рассматривая, как громоздится ярус за ярусом, футов на двести, до самого стеклянного купола. В черноте за куполом кружились снежинки, но не касались прозрачной поверхности: мощные вентиляторы сдували их в сторону, и несчастных ждала липкая смерть на распаренной мостовой.

На первом ярусе располагались игорные дома, где кто угодно мог рискнуть какой угодно ставкой в какой угодно игре. Обычно ставки бывали не слишком высоки. Большинство заведений тут рассчитывалось на молодежь, не страдавшую избытком средств. На прижимистых. Но, если задаться целью, за вечер в Пассаже можно было просадить внушительную сумму. Что некоторым с успехом и удавалось. Там, наверху, вращались колеса рулетки, дергались рычаги, вспыхивали огни, нажимались кнопки. Лона не понимала азартных игр.

Еще выше, в лабиринте коридоров второго яруса, на продажу выставлялась плоть — для страждущих или не нашедших иного развлечения. Женщины для мужчин, мужчины для женщин, мальчики для девочек, девочки для мальчиков, в любой мыслимой комбинации. Почему бы и нет? Человек волен как угодно распоряжаться своим телом, если это никоим образом не покушается на благоденствие ближнего. Не нравится — можешь открыть мелочную лавку. Лону не интересовали дома, где торгуют плотью.

Внизу, на главном уровне Пассажа, бесконечными рядами выстроились киоски мелких торговцев. Расставшись с жалкой пригоршней монет, можно было обзавестись целым карманом самых неожиданных диковин. Девушка, как насчет светящихся бус — оживить серые будни? Хотите инопланетного зверька? (Хотя какой там инопланетный: на самом деле улитки с блестящими, как самоцветы, глазами на стебельках выращивались в бразильских лабораториях.) А вот целая шкатулка поэзии баюкает-в-два-счета-знает-триста-колыбельных! Фотографии великих людей — умеют смеяться и разговаривать! Лона бродила между прилавками. Лона просто глазела. Лона ни к чему не притрагивалась, ничего не покупала.

«Потом яйцеклетки были подвергнуты испытанию на жизнеспособность трансплантацией инбредным реципиентам белый агути BALB/c или Ca1A. Чтобы овуляция у репициентов происходила одновременно с донорами агути С3Н, репициентам произвели гормональную инъекцию, после чего было осуществлено спаривание с половозрелыми самцами агути BALB/c или Са1lА.»

Когда-нибудь и мои дети придут сюда, сказала себе Лона. Купят себе игрушек. Будут веселиться. Смешаются с толпой и…

…хотя они сами по себе уже толпа…

Она почувствовала на своей шее чье-то дыхание. Чья-то ладонь погладила ее но крестцу. Том-Свистун? В панике она повернулась. Нет-нет, никакой не Свистун, просто долговязый, как жердь, парнишка, усердно рассматривающий вывески яруса для страждущих плоти. Лона отшатнулась и затерялась в толпе.

«Вся процедура, от вымывания яйцеклеток из яйцевода донора до их трансплантации в воронку реципиента, потребовала тридцать-сорок минут. Многие яйцеклетки, содержавшиеся то же время in vitro[5] при комнатной температуре, претерпели сморщивание в границах zonae pellucidae[6]».

А вот зоопарк. Клетки. Странные твари вышагивают из угла в угол, умоляюще смотрят сквозь прутья. Можно подумать, это последние на Земле животные! Вот, например, гигантский муравьед. Где у него нос, где хвост? Древесный ленивец неторопливо, с размаху вонзил в узловатую кору все свои огромные когти. Носухи нервно мечутся в узком вольере. Даже вплотную у клеток вонь почти не ощущается: под вымощенным плитняком полом негромко гудят вентиляторы.

«…кроме чисто механического сморщивания, содержавшиеся in vitro яйцеклетки оказывались практически неповрежденными и в дальнейших экспериментах считались жизнеспособными…»

Животные почему-то напугали Лону. Она торопливо ушла из зверинца и снова направилась по главной галерее Пассажа. Ей показалось, что в толпе снова мелькнул Том-Свистун. Преследователь. Она отступила за колонну и легонько скользнула локтем по натянутому, как барабан, животу той же, что на входе, рыжеватой беременной.

«…во вскрытых реципиентах исследовалось количество неразвившихся зародышей, а также участки резорбции…»