Избранные произведения. I том

— Однако же они постарались от души, — наконец произнес Чок. — Не знаете, случайно, зачем они с вами так?

— Из чистого любопытства. Плюс из неутолимой жажды усовершенствования. В своем, нечеловеческом смысле они были очень даже человечны.

— Как они выглядели?

— Кожистые, рябые лица… Нет, лучше не надо.

— Хорошо. — Чок продолжал по-прежнему сидеть в кресле. Беррис стоял перед ним, скрестив на груди руки; коротенькие щупальца за мизинцами бешено извивались. Он почувствовал, что за ним появился стул, и сел, не дожидаясь приглашения.

— Да у вас тут целый дворец, — произнес он.

Чок улыбнулся и оставил реплику без ответа.

— Вам больно? — спросил он после небольшой паузы.

— В каком смысле?

— Вообще… после всего, что с вами сделали.

— Скажем так, я постоянно ощущаю сильное неудобство. Земные болеутолители практически не помогают. Твари перепутали все нейро-каналы, и теперь никто не понимает, что и как блокировать. Но боль не то чтоб уж совсем невыносимая. Говорят, после ампутации фантомный зуд может мучить долгие годы. Со мной, скорее всего, примерно то же самое.

— А вам что-нибудь ампутировали… там?

— Все, — ответил Беррис, — а потом пришили назад, но по-другому. Доктора, которые обследовали меня после возвращения, были в восторге от моих новых суставов. А также от связок и сухожилий. Видите — это мои собственные ладони, только слегка модифицированные. Ступни… Вообще-то, я сам толком не понимаю, сколько сейчас во мне моего, сколько чужого.

— А что внутренние органы?

— Все по-другому. Полный хаос. Результаты обследования, кажется, обрабатываются до сих пор — я же совсем недавно вернулся на Землю. Какое-то время меня изучали, а потом я взбунтовался.

— Почему?

— Я почувствовал, что становлюсь объектом для изучения. Вещью. Не только для них, но и для себя. А я не вещь. Я человек. «Если меня уколоть — разве у меня не идет кровь?[19]» Чем вы можете помочь мне, Чок?

— Терпение, терпение, — успокаивающе махнул мясистой рукой Чок. — Я хочу побольше узнать о вас. Вы были офицером Космофлота?

— Да.

— Академия и все такое прочее?

— Естественно.

— Наверняка вы были на хорошем счету. Ответственное назначение, контакт с новой расой — и тут такой прокол. Сколько вас было?

— Трое. И всех троих… прооперировали. Первым умер Пролиссе, потом Малкондотто. Им повезло.

— Вам не нравится ваше теперешнее тело?

— Свои достоинства у него есть. Врачи говорят, я проживу лет пятьсот. Но эта постоянная боль и… неловкость. Я же не собирался становиться монстром.

— Вы вовсе не так уродливы, как вам кажется, — заметил Чок. — Да, конечно, завидев вас, дети будут прятаться в подворотни. Но дети — консерваторы. Они ненавидят все новое. Мне кажется, ваше лицо не лишено своего рода привлекательности. Осмелюсь предположить, женщины будут валиться вам под ноги пачками.

— Не знаю. Не пробовал.

— Беррис, в гротесковости есть своя притягательная сила. Я, например, когда родился, весил двадцать фунтов. Но мой вес никогда не мешал мне. Наоборот, я считаю его дополнительным ценным качеством.

— У вас была целая жизнь, чтобы свыкнуться со своими размерами, — сказал Беррис. — Вы сумели приспособиться. Более того, вы предпочли остаться именно таким. Я же стал жертвой непостижимого каприза. Это противоестественно. Чок, меня попросту взяли и изнасиловали.

— И вы хотите, чтобы все снова стало, как прежде?

— А вам как кажется?

Чок кивнул. Веки его смежились, и могло показаться, что он погрузился в глубокий сон. Беррис, недоумевая, ждал; прошла, наверное, целая минута.

— Земные хирурги, — произнес наконец Чок, продолжая сидеть все в той же окаменелой позе, — научились успешно пересаживать мозг из одного тела в другое.

Беррис вздрогнул, охваченный невероятно сильным, лихорадочным возбуждением. Неизвестный орган в глубине его тела впрыснул порцию какого-то загадочного гормона странному желудочку рядом с сердцем. Голова пошла кругом. Приливная волна опрокинула его в песок, он забарахтался на спине, как перевернутый жук, а безжалостные валы продолжали один за другим накатываться на берег.

— Техническая сторона дела интересует вас? — спокойно поинтересовался Чок.

Коротенькие щупальца за мизинцами Берриса непроизвольно извивались.