Избранные произведения. I том. Галактическая история

— Значит, ты ошибаешься, Гея. Я не продавал своих услуг. Я дарил ей радость. Я осчастливил её и никому не принес вреда. Что касается последствий, то они оказались удачными для меня, и я принял их. И если Компореллон жаждет получить корабль для своих собственных целей, как тут решить — кто прав, кто не прав? Корабль принадлежит Академии, а мне предоставлен для поисков Земли. Следовательно, он мой, пока я не завершу поиски. Стало быть, Академия не права, отменяя своё же распоряжение. Что же до Компореллона, он не желает быть доминионом Академии и мечтает о независимости. По-своему он прав, поступая так и обманывая Академию, поскольку для него это не государственная измена, а проявление патриотизма. Кому судить?

— Точно. Кому судить? В Галактике, где царит анархия, можно ли отличить разумные поступки от неразумных? Как решить: что правильно, а что нет, что добро, а что зло, как отличить правосудие от преступления, полезное от бесполезного? А как объяснить предательство Министром своего собственного правительства, когда она позволяет тебе оставить корабль? Тоской по собственной независимости в мире, где независимость угнетается? Предательница она или просто человек, просто женщина, отстаивающая право быть самой собой?

— По правде говоря, — сказал Тревайз, — я не уверен, что она решила оставить мне корабль только из благодарности за доставленное удовольствие. И вообще, у меня сильное подозрение, что она приняла это решение только после того, как я сказал ей, что ищу Старейшую. Эта планета — для неё знак, а значит, и мы, и корабль, на котором мы странствуем в поисках её, тоже несут отпечаток этого знака. Ей, вероятно, кажется, что, пытаясь добыть этот корабль, она навлекает несчастье на себя и свой мир, и теперь она с ужасом думает обо всём, и ей кажется, что, отпустив нас вместе с кораблем на все четыре стороны, она отведёт от Компореллона беду, а это, по её понятиям, проявление патриотизма.

— Если бы всё так и было, в чём я лично сомневаюсь, Тревайз, источником этого решения оказался предрассудок. Ты согласен?

— Согласен не согласен — какая разница? Предрассудки обычно правят людьми при отсутствии достоверных знаний. Академия верит в План Селдона, хотя никто в нашем мире не может ни понять его, ни вникнуть в его детали, ни воспользоваться им для предсказаний. Мы следуем ему слепо, полагаясь только на веру. Разве это не предрассудок?

— Да, возможно, так оно и есть.

— А Гея что? Вы уверены, что я вынес правильное решение, объявив, что Гея должна поглотить Галактику и переродиться в один огромный организм, но вы не знаете, почему я прав и насколько безопасны для вас последствия моего решения. Вы стремитесь пойти по этому пути, отметая все мои попытки найти факты, которые рассеяли бы неведение и помогли бы обойтись без слепой веры. Разве это не предрассудок?

— Мне кажется, он положил тебя на лопатки, Блисс, — заметил Пелорат.

— Вовсе нет, — сказала Блисс. — Эти поиски либо вовсе ни к чему не приведут, либо Тревайз найдёт что-нибудь такое, что укрепит его в верности принятого решения.

— Опять одно и то же — смесь невежества и веры. Предрассудок, как ни крути.

* * *

Бэзил Дениадор оказался человеком маленького роста, с мелкими чертами лица и имел обыкновение смотреть на всех исподлобья, не поднимая головы. Всё это, в сочетании с мимолетной улыбкой, время от времени освещавшей его лицо, создавало впечатление, что он молча посмеивается над всем и всеми на свете.

Его кабинет оказался длинным и узким, от пола до потолка забитым лентами с какими-то записями. Казалось, они находятся в диком беспорядке, но это была лишь иллюзия, так как ленты всего-навсего стояли в своих нишах, придавая полкам вид челюстей, владельцу которых, мягко говоря, не помешало бы обратиться к ортодонту. Три кресла, на которые учёный указал своим посетителям, принадлежали разным гарнитурам и носили следы недавней, но не очень тщательной чистки от пыли.

— Джен Пелорат, Голан Тревайз и Блисс… Я не знаю вашей фамилии, мадам, — сказал он.

— Блисс, — сказала она, садясь в кресло, — чаще меня зовут так, и этого достаточно.

— Я думаю, этого вполне достаточно, — поклонившись ей, резюмировал Дениадор. — Вы достаточно привлекательны, чтобы вовсе не иметь имени.

Все рассмеялись.

— Я слышал о вас, доктор Пелорат, хотя мы никогда не переписывались, — продолжил Дениадор. — Вы из Академии, не так ли? С Терминуса?

— Да, доктор Дениадор.

— А вы — Советник Тревайз. Я вроде бы слыхал, что недавно вас исключили из Совета и выслали. Правда, я не понял и вряд ли пойму, почему.

— Не исключили, сэр. Я всё ещё член Совета, хотя и не знаю, когда смогу вернуться к своим обязанностям. Меня не выслали, а послали с миссией, касательно которой мы хотели бы проконсультироваться с вами.

— Чем смогу — помогу, — улыбнулся Дениадор. — А божественная леди? Она тоже с Терминуса?

— Неважно, откуда она, доктор, — быстро вмешался Тревайз.