Избранные произведения. II том

Мы буравили друг друга взглядом. Джулиус сказал: сначала разыграем очередность. Мне досталась красная. Цвет прожигал ладонь. Тот самый особый оттенок красного. Мы вернули шашки в коробку и снова ее встряхнули: вместе, вслепую. Затем положили руки на стол. Я подумал о Рут в лесу, но тут же прогнал эту мысль.

Черная.

Ты лежишь в темноте и ждешь.

Сперва тебе кажется, будто через комнату протянулась рука. Предплечье. Хотя никакая это не рука, просто похоже на руку, вот и сравниваешь. Это длится миг. Затем, спустя какое-то время, темнота и покой открываются там, где была рука. Не знаю, что видят другие, я вижу только тусклый свет. Долгое время ничего не происходит, но вдруг что-то мелькает там и тут, стремительное, словно взмах ресниц. Тут главное — не задавать вопросов, впрочем, это несложно. И постепенно в темноте проступают дворцы, пять или больше, дворцы, сотканные из света, парят в воздухе, словно клочья тумана. Сизого, как дым от сигарет, а свет белый с золотым. Дворцы свисают сверху, словно канделябры. Из ниоткуда. Мы лежим каждый в своей комнате, а после проходим сквозь стены. Думаю, женщины тоже с нами, в полном молчании скользят по нашим дворцам. Это наша красота. Мы унаследовали ее от отца, а он — от тех, кто был до него.

ДЖУЛИУС

Тодд сидел напротив меня, белый как простыня. Строил эту свою кошачью морду. Клянусь, если услышу, как он внизу перебирает шашки, если он хоть на секунду промедлит с выбором, протяну руку через стол и вобью кадык ему в глотку.

Черная.

Грязный мошенник…

Я наклонился и вытащил еще одну. Еле удержал, так и норовила выскользнуть из пальцев. И с силой хлопнул об стол. Черная.

Тодд занервничал. Я был спокоен.

Я не собирался проигрывать.

Он вытянул черную.

Должно быть, от встряски черные легли рядом. Интересно, сколько их там всего?

Мой ход. Черная.

Тодд медлил. Потер ладони, ногти чистые, отполированные.

Ты проиграешь, помяни мое слово.

Он сделал свой ход.

Я встал и смахнул шашки в ящик.

— Красный означает Рут, — сказал я.

И вышел, оставив его одного.

ГРОВЕР

Джулиус спросил, где Тодд, и я показал туда, где Тодд ждал Рут на веранде. Джулиус фыркнул и вернулся в свой кабинет, готовиться.

Обычно Джулиус добывал девчонку и притаскивал ее сюда, а Тодд связывал ей ноги, не то удерет. Затем отводил ее к другим, но держал отдельно, чтобы не перепутать. Тодду что, ведь самое главное Джулиус делал сам. И все выходило шито-крыто, соседей-то у нас нет. Тодд получит знак, а она уже наготове. Никто не знает, когда появится знак, поэтому девчонка всегда должна быть под рукой. А сегодня вышла промашка, потому что мы сделали это совсем недавно. Джулиусу пока нельзя высовываться, вся округа начеку. А Тодд говорит, надо сделать это сегодня ночью.

Прошлая девчонка была чернокожей. Джулиус сказал, это не имеет значения. Еще он сказал, что никому нет дела до черной. Она прожила у нас три месяца. Я видел ее от силы раза два. Тодд получил знак, и в следующую ночь пришел ее черед. Она так испугалась, что даже не пикнула. Джулиус сделал это. Он позвал нас, когда пришло время привести ее. Начал без нас, не любит, когда мы смотрим. Ни с кем не хочет делиться знанием.

Тодд знает про срок, Джулиус делает это, но только я способен пометить девчонку правильно. Так повелось с тех пор, как отец забрал нас на первую ферму. Джулиус говорит, от этого я такой заторможенный. Он вскрывает девчонку, раздвигает края надреза и велит мне поставить метку. Это нелегко, сердце трепыхается, нельзя промазать. Но я всегда справляюсь, потому что уже наловчился. Затем Джулиус хватает его, отсекает и вытаскивает наружу. Он мокрый с головы до пят, потому что они еще долго брызжут кровью. Подходит Тодд с чашей, и Джулиус кладет его в чашу, затем они поджигают его, оно горит и пахнет свиными ребрышками, все заволакивает дымом, и тут приходят они, забираются внутрь девчонки, и после того мы вольны вступить в наши дворцы.

Метка всегда разная. Я просто рисую ее не вдумываясь. Вижу и рисую. Я пытался нарисовать метку на себе, но было только щекотно от кисточки, и я ничего не видел. Думаю, так нам суждено. Я стараюсь не щекотать сердца девчонок без нужды.

ТОДД

Клэр спустилась и расставила тарелки для ужина. Днем Джулиус держит ее на чердаке, не хочет, чтобы она пересекалась с Рут. Он никогда не выпускает ее на улицу и заставляет читать с утра до вечера одни и те же книги. Разрешает наряжаться в платье перед тем, как спуститься к трапезе. Иногда, чтобы похвастаться, ставит ее у стола и заставляет спрягать глаголы жалким, тоненьким голоском.

Я предоставил Рут самой себе, ничему ее не учил. Не следил за ней, только за ним. Он никогда не простил мне, что я его в тот раз опередил.

Она совсем не похожа на Лорейн. Рут не было года, когда Лорейн видела ее в последний раз, и время изменило ее. Я из кожи вон лез, чтобы отослать ее, нанял Амелию, чтобы отвезла ее домой на поезде, пока я буду в отлучке. Джулиус сразу положил глаз на Амелию, как только увидел ее входящей в дом с ребенком на руках. Могу поспорить, она забрюхатела еще до того, как я вернулся.