Избранные произведения. II том

Конни увидела целое море цветов — орхидей с фиолетовыми и розовыми лепестками. Цветы полностью покрывали бетонный пол. На таком расстоянии морской запах стал настолько сильным, что его буквально можно было попробовать на вкус. Орхидеи были неподвижны, но Конни показалось, что они вот-вот сдвинутся с места. Ей хотелось думать, что она спит и видит продолжение предыдущего сна, но аромат соли и гнили был совершенно реален. Выпрямившись, Конни поднялась обратно.

К счастью, хотя бы в столовой ничего не изменилось. Стол, стулья и буфет озарялись рыжим светом уличного фонаря. Все было на своих местах, кроме мини-холодильника. Тот пропал со стола, и Конни была уверена, что, где бы он ни находился, его крышка была открыта, а содержимое исчезло. Рик оставил отцовский ноутбук на прежнем месте. Экран был черным. Конни включила его, и в прямоугольнике возникла фотография знакомого Т-образного монумента, поперек которого были изображены три птицы, будто спускающиеся из верхнего левого угла к правому нижнему. В самом низу находился некто, похожий на человека, только без головы. На вертикальной плите был также высечен кабан с невероятно большими клыками.

Подумав, что Рик мог лечь в гостевой спальне, Конни подошла к двери в длинную просторную комнату, которой они до сих пор не нашли применения. По правую руку от нее воздух колебался, будто Конни смотрела сквозь бегущую воду. Комната то надвигалась на нее, то уплывала назад. В замешательстве Конни увидела… непонятно что. Казалось, эта часть дома превратилась в своеобразную перегородку, сдерживавшую нечто огромное, что толкало ее. Об очертаниях неизвестного существа можно было судить лишь по искажению этой перегородки. От колебаний у Конни заболели глаза и голова, к горлу подступила тошнота, но страха она не испытывала. Вне всякого сомнения, из дома нужно было бежать — хватать ключи от машины и гнать куда глаза глядят, пока не кончится бензин.

Тут она вспомнила о Рике. Нельзя было бросить его среди этого. Опустив голову, Конни шагнула в заднюю комнату, прижимаясь спиной к левой стене. На первый взгляд ничто не преграждало ей путь к гостевой спальне, и Конни двинулась вдоль стены настолько быстро, насколько могла переставлять ноги. Волна страха за Рика, оставшегося один на один с кошмаром, накатила на нее. На душе будто повис камень. Конни попыталась окликнуть мужа с порога гостевой спальни, но слова застряли в горле. Откашлявшись, она произнесла:

— Рик? Дорогой?

Слова нарушили тишину, словно удар гонга, и Конни вздрогнула — настолько громко прозвучал ее собственный голос.

Конни никак не ожидала, что Рик, будто поджидая ее, в тот же миг выйдет из комнаты. Завопив, она отскочила. Рик поднял руки, успокаивая ее, но даже в полумраке Конни заметила, что они были бледными, в темных подтеках, напоминавших смолу. Испачканы были и рот Рика, и подбородок. Муж шагнул к ней, но Конни отстранилась.

— Милая, — произнес он, но ласковое слово прозвучало неправильно, уродливо, словно Рик потерял способность к артикуляции.

— Рик, что случилось? — спросила Конни.

Губы мужа разомкнулись, но слов не прозвучало.

— Весь дом… ты…

— Все… хорошо. Папа… показал мне.

— Твой отец? Что он тебе показал?

Не опуская рук, Рик указал на свой рот.

— О боже. Ты же не…

Рик кивнул. Именно это он и сделал.

— Ты спятил? Ты хоть представляешь, что… ты ведь даже не знаешь, что это за штуковина! Она наверняка ядовита!

— Все хорошо, — повторил Рик. — Мне… хорошо. Гораздо лучше, чем было.

— Что?

— Папа мне показал.

Чем бы ни было содержимое контейнера, Конни опасалась, что эффект от его поглощения уже необратим. Но, несмотря на нарушения речи, взгляд Рика оставался осмысленным. Размахивая руками, он произнес:

— Все… то же самое. Это часть… — Из его глотки вырвался утробный, не поддающийся пониманию звук, который Конни было больно слышать.

— Рик, — сказала она, — нам нужно уезжать. Тебе необходимо показаться врачу. Идем.

Решительно повернувшись к двери в столовую, Конни задумалась, найдется ли в Уилтвике нужное противоядие. Все остальное — тьма, орхидеи, угол комнаты — могло подождать. Визит к врачу откладывать было нельзя.

— Нет. — Уверенность, с которой Рик отказался, остановила Конни. — Смотри.

— Куда?.. — Конни обернулась и увидела… нечто неописуемое.

Даже несколькими часами позже, когда водка успокоила ее разбушевавшиеся нервы, она так и не смогла понять, что именно увидела. Заново проигрывая сцену в голове, она видела Рика, его лицо и грудь, распахнутую изнутри множеством орхидей с фиолетовыми и розовыми цветами. Орхидеи и Рик колыхались, словно под водой, и в конце концов взорвались облаком непроницаемой тьмы, которая навсегда скрыла силуэт Рика. Конни полагала, что это лишь приблизительное и отнюдь не точное описание того, чему она на самом деле стала свидетелем. С тем же успехом можно было сказать, что все события наложились одно на другое, как на передержанном фото, и что она видела свободно парящий красный крест с крышки холодильника.