Избранные произведения. II том

— О, да, сэр, мы так и поступим. По крайней мере, основы, безопасность и так далее. Но не бесплатно. Исследования и усовершенствования должны иметь цену. Но я возьму подмастерьев, покажу им, как все устроено и как сделать работу безопасной. В сущности, мы планируем создать регулярные курсы — Железнодорожную Академию — если можно так сказать, — по мере того, как он говорил, улыбка его блекла. — Конечно, я сожалею об этих пареньках, сэр, но учеба тяжела, а неудача может стоить жизни. Меньше всего на свете я хочу, чтобы что-то подобное произошло ещё раз, поэтому все следует делать по правилам — не скупясь и не халтуря.

Мистер Симнел снова победил. Прессе нелегко справиться с непосредственным человеком. Прямолинейность на его лице просто обезоруживает их, и возможно — думал Мокрист — даже заставляет их стремиться стать лучше. В нем нет ли капли политики, и это их завораживает.

Симнел продолжать блистать.

— Конечно, если кто-нибудь захочет вернуться и посмотреть на нашу работу ещё раз, я с радостью вам все тут покажу.

Вдали от Мокриста и уж точно вдали от здравого смысла, глубинники вели совет, если можно это так назвать. Внешний мир менялся слишком быстро.

— Вам известно, что мы проигрываем? — произнес голос в темноте.

— Ничего не поделаешь, это дух времени — он в воздухе, — промолвил другой голос, немного более надтреснутый.

— Какое дело нам до воздуха, до какого-то духа? Мы — объяснение, мы — основы, мы — короли и слуги тьмы. Наш народ восстанет!

— Нет, он исчезнет! Сжигать семафорные башни было глупо! Каждому нужны новости, а мы выглядим как преступники, каковыми и являемся. И это уже не объяснение.

А гном, сохранявший молчание на протяжении всего этого конклава, вспоминал старую джелибейбийскую легенду о том, как свести осла с минарета. Разумеется, ответ на этот вопрос крылся в том, чтобы, прежде всего, отучить его быть ослом. Что совершенно невозможно, если имеешь дело с глубинниками. Кажется — думалось ей — пришло время получше узнать жизнь в землях Короля Троллей. Она была осторожна — о, боги, так невероятно осторожна — и поэтому она выжила и надеялась стать той самой удачливой ослиной задницей, которая выберется из минарета, но, увы, идиоты продолжали призывать юных впечатлительных гномов нападать на семафорные башни. Кому бы ни принадлежала эта идея, их она уничтожила без рассуждений.

Рис Риссон был прав, думала она. Мы утратили всякое равновесие. Нам нужно бежать отсюда, от всего, что здесь есть, наружу — к свету. Конечно, думала она, её не заподозрят. Она была неумолима в своих поисках неверных.

Тем не менее, когда она наконец побежала, ножи настигли её, и она споткнулась. А потом в пещере осталось восьмеро и те, кто смотрит из темноты, пригляделись, чтобы понять, кто будет следующим. Наступает время, когда чистота тьмы должна быть абсолютной!

Ужасной истиной о гномах было то, что когда в их рядах происходит раскол, они раскалываются… любое отклонение от нормы считается посягательством на всё исконно гномское.

Все прочие уже или сбежали, или мертвы, и, кто знает, сколько их ещё осталось — не только в этой пещере, но во всех пещерах Убервальда. А проблема безумия в том, что безумец никогда не знает, что он безумен. Глубинники набрасывались на несогласных всей тяжестью и, судя по всему, не понимали, что это все равно что вдавливать картошку в землю, чтобы она не росла.

В наши дни, куда ни глянь, везде были комитеты — по большей части организованные с благословения лорда Ветинари. Другие княжества, большие города и города-государства не видели причин откладывать получение своего кусочка волшебства под названием «поезд» и, ухватившись за возможности, в железнодорожный бизнес входили новые и новые компании с успехом большим или меньшим, чем братья Уэсли.

Документы множились, стопки бумаг росли, и Стукпостук чувствовал себя в своей стихии, ухитряясь быть везде и вникать во все — с компетентной помощью господина Громобоя.

Были комитеты, обсуждающие промышленные стандарты, общественную безопасность, комфорт пассажиров, может ли грузовой вагон одной компании быть подсоединен к поезду другой компании, чтобы завершить свое путешествие без необходимости разгрузки[386] — и все хитросплетения финансовых и юридических механизмов, задействованных при этом.

Все предложения других бизнесменов открыть собственные железные дороги вынудили Гарри обратиться к Громобою.

Выслушав жалобы Гарри, законник заявил:

— Это вопрос патентов, сэр Гарри. Вы платите другим людям, чтобы они забивали себе головы всей этой канителью, о которой вы говорите. Мы с мистером Симнелом подали заявки на каждое из его изобретений. Но я уверен, что есть и другие способы заставить машину катиться по рельсам. Нельзя запатентовать саму идею железной дороги, как таковой, и, если вы пройдетесь по улице Искусных Умельцев, вы найдете немало людей, достаточно талантливых, чтобы создать поезд, движущийся по рельсам, не нарушив ни одного из патентов, которые я получил для вас.