Избранные произведения. II том

— Вот так сюрприз для благоверной!

Он обдумал картину, нарисованную Мокристом.

— Вообще-то, мне кажется, что чванства в ней хватит и на герцогиню.

Немного посерьезнев, он продолжил:

— Знаешь, раньше я думал, это я — Король Дерьма, но в действительности это ты полон всякого дерьма. Ты бы мне, черт побери, лучше сказал, сколько головной боли это все нам принесёт. Барон, мать твою. Ладно, мистер, и как же все это провернут два мерзавца вроде нас?

Но даже с учетом давления со стороны Патриция, и с учетом всех людей, троллей и гоблинов, которых Гарри мог нанять, на постройку дороги все равно нужно было время. «Цорт не за день строился» было мантрой на случай всякого нетерпения. Тем не менее, день ото дня новая великая железная дорога на Убервальд становилась все ближе и ближе к своей цели.

Но построить железную дорогу — это одно, а оснастить её — совсем другое. Железная дорога остается на месте и в холод, и в зной, и — в большинстве случаев — вдали от цивилизации.

Мокрист каждую неделю просматривал книгу жалоб и предложений. Его интересовало все: пьяный тролль на линии, гарпии, гнездящиеся на угольном складе, роженица.[400] Ну, и, разумеется, оползни, которые играли злые шутки с расписанием. Кроме того, людям не особенно нравилось, что оставить телегу, полную свиней, на железнодорожном переезде значило полностью парализовать движение, или что, если вытянуть руку перед подъезжающим паровозом, он не остановится в тот же миг. То есть, он может, конечно, но по поводу заноса локомотива приходится заполнять столько форм!

Как было прекрасно известно Мокристу, с момента самой первой поездки все редакторы по всей Равнине Сто только и ждали, что первой железнодорожной катастрофы, желательно, как минимум, с одной ужасной смертью.

И случай им представился, хотя и не на линии Гигиенической Железнодорожной Компании. Первый инцидент произошел в Щеботанской глубинке, где три предпринимателя: монсеньор Лавасс, винодел, монсеньор Крок, сыродел и мсье Лестрип, производитель декоративных луковых гирлянд, вложились в строительство собственной маленькой одноколейной линии между виноградниками и фермой.

Они обратились к Симнелу за консультацией — преимущественно по поводу того, как избежать лобового столкновения между поездами, движущимися по одной линии. Эту задачу Симнел решил со свойственной себе простотой, предложив использовать сигналы, подающиеся специальным медным жезлом, положение которого указывало бы, имеет ли машинист право двигаться по линии.

В сопровождении газетных заголовков, гласивших: КРАХ СИСТЕМЫ СИМНЕЛА и ЖИЗНЬ ПАССАЖИРОВ ПОД УГРОЗОЙ, Симнел и Мокрист были вызваны в Щеботан для проведения расследования, где им и открылась страшная правда. Менеджер среднего звена в Шато Лавасс решил оптимизировать процессы и сделал копии жезла безопасности, а машинистам и сигнальщикам объяснил, когда им следует быть на чеку. И, надо сказать, что вера в то, что они все поняли, некоторое время себя оправдывала. Все расслабились. А потом однажды сигнальщик Хьюго немного задумался и забыл о жизненно важной мере предосторожности, и два поезда, управляемые машинистами, каждый из которых был уверен в своем праве на проезд, понеслись навстречу друг другу на одинаковой скорости по одной и той же линии. И встретились они ровно посередине. Один машинист погиб, второй получил серьезные увечья сыром, который, достигая горячей площадки, превращался в лаву. Значительные повреждения постигли также фуа-гра.

А клерк, который заказал второй жезл, сказал:

— Ну, я думал это сэкономит время, так что я просто…

Согласно отчету Рэймонда Шаттла, напечатанному в «Таймс» на следующий день, мистер Губвиг заявил: «Я искренне сожалею о смерти погибшего джентльмена и об увечьях второго. Думаю, никто из нас не сможет больше спокойно смотреть на фондю. Так или иначе, мистер Симнел верно подметил, что хотя с обычной тупостью легко иметь дело, дремучая тупость частенько заводит людей в дебри, из которых не выбраться. Интересно, сколько ужасных преступлений начинаются со слов «Я просто…»

Добившись уменьшения суммы возмещения ущерба, Симнел и Мокрист возвращались в Анк-Морпорк. Когда пассажирский поезд прибрежной линии оставил позади каменистые почвы, столь подходящие знаменитым щеботанским винам, и начал огибать дышащие влагой земли Низболот, Симнел уснул, а Мокрист уставился в окно на бегущий мимо пейзаж, обдумывая все предстоящие им трудности. Глядя на проносящиеся мимо болота, Мокрист чувствовал что-то вроде облегчения от того, что поезд не остановится, пока не достигнет места посуше — маленького городка Шанкидудл, родины прекрасных скаковых лошадей. Вот и правильно, — думал Мокрист, — путь отсюда до Низболот долог и извилист, и если вы не можете его отыскать, то вам и делать здесь нечего.