Избранные произведения. III том

Он просунул ноги в шлепанцы, накинул халат и огляделся. Над койками Маргарет и ее матери занавески все еще задернуты. Остальные три пусты: Перси, лорда Оксенфорда и мистера Мембери. Гостиная рядом тоже пуста, если не считать уборщицы в головном платке, которая, видимо, поднялась на борт в Ботвуде и теперь лениво вытряхивает пепельницы. Наружная дверь открыта, холодный морской ветер обдувал его голые лодыжки. В третьем салоне Клайв Мембери разговаривал с бароном Габоном. Интересно, о чем они говорят? Скорее всего о фасонах жилеток. Еще дальше стюарды преобразовывали койки в диваны. На всем лежала печать утренней неустроенности.

Гарри прошел вперед и поднялся по лестнице. Как всегда, у него не было ни плана, ни готового объяснения, ни малейшего представления о том, что он сделает, если его застанут на месте преступления. Гарри давно пришел к выводу, что продумывать все наперед, представлять, как все может пойти вкривь и вкось, значит лишь трепать нервы. Но даже импровизируя, как сейчас, он поймал себя на том, что едва дышит от волнения. «Успокойся, — сказал себе Гарри, — ты проделывал это сотни раз. Если случится неудача, ты, как всегда, что-нибудь придумаешь».

Он поднялся в пилотскую кабину и осмотрелся.

Ему везет. Ни души. Дышать стало легче. Вот это удача!

Посмотрев вперед, он увидел открытый люк под ветровым стеклом между креслами пилотов. Гарри заглянул в него, там оказалось немалое пустое пространство в носовой части самолета. Дверца, через которую можно было попасть в самолет, оказалась открыта, кто-то из членов экипажа чем-то занимался, держа в руках канат. Нехорошо. Он быстро отпрянул, пока его не заметили.

Гарри прошел к задней части пилотской кабины и открыл дверцу в задней стенке. Теперь он оказался между двух багажных отсеков, под люком в крыше, через который осуществлялась погрузка, где помещался также и штурманский наблюдательный купол. Гарри открыл левый отсек, вошел и прикрыл за собой дверцу. Теперь его не было видно, и он решил, что членам экипажа не придет в голову сюда заглядывать.

Гарри осмотрелся. Багажное отделение первого класса. Вокруг стояли дорогие кожаные чемоданы, привязанные к стенам. Нужно быстро найти багаж Оксенфордов. Он приступил к делу.

Это было нелегко. Некоторые чемоданы лежали так, что именные бирки находились внизу или оказались закрыты другими чемоданами, которые трудно сдвинуть с места. В отсеке не имелось отопления, и ему в халате было холодно. Руки его дрожали, пальцы ныли, когда Гарри отвязывал веревки, которыми багаж крепился к стенам, дабы он не перемещался в полете. Гарри действовал целеустремленно, чтобы не пропустить ни одного чемодана, а некоторые осматривал дважды. Потом снова связывал веревку. Шли обычные интернациональные фамилии: Риджуэй, Д’Аннунцио, Лоу, Хартманн, Базарова — но Оксенфорда все не попадалось. Через двадцать минут Гарри, дрожа от холода, просмотрел все и наконец пришел к выводу, что искомые вещи находятся во втором отсеке. Он тихо выругался.

Гарри привязал последнюю веревку и внимательно огляделся. Следов он не оставил.

Теперь предстояло проделать все то же самое в другом отсеке. Он открыл дверь, вышел и тут же услышал изумленный голос:

— Кто вы такой, черт возьми?

Это был член экипажа, которого Гарри как-то видел в носовой части самолета, — приятный веснушчатый парень в рубашке с короткими рукавами.

Гарри изумился ничуть не меньше, но быстро овладел собой. Он улыбнулся, прикрывая дверь, и спокойно сказал:

— Гарри Ванденпост. А вы кто?

— Микки Финн, помощник бортинженера. Сэр, вам нельзя здесь находиться. Вы меня даже напугали. Простите, что я невольно чертыхнулся. Что вы здесь делаете?

— Ищу мой чемодан. Я забыл взять бритву.

— Сэр, доступ в багажное отделение в пути закрыт. При любых обстоятельствах.

— Я думал, что не причиню никакого вреда.

— Извините, но это не разрешается. Могу одолжить вам мою бритву.

— Спасибо, но я привык к своей. Если я только найду свой чемодан…

— Я с удовольствием пошел бы вам навстречу, но не имею права этого делать. Когда капитан вернется на борт, можете попросить его, но я знаю, что он скажет то же самое.

Гарри понял, что ему придется смириться с поражением, хотя бы на время. Сердце его упало. Он через силу улыбнулся и сказал со всей вежливостью, на какую был способен:

— В таком случае мне действительно придется воспользоваться вашей любезностью. Я буду вам премного обязан.

Микки Финн попридержал дверь, пропуская Гарри в пилотскую кабину, и спустился по лестнице. «Что за незадача! — подумал Гарри сердито. — Еще минута, и я бы туда забрался. Бог его знает, когда представится еще один шанс».

Микки вошел в первый салон и вскоре появился с безопасной бритвой в руке, приготовив свежее лезвие в бумажной обертке и кружку с мыльной водой.

Ничего не поделаешь, извольте бриться.

Гарри взял с собой в туалет сумку, по-прежнему думая о бирманских рубинах. В туалете этот ученый, Карл Хартманн, плескался у раковины. Гарри быстро побрился бритвой Микки, не притронувшись к своей, что оставалась в сумке.