Избранные произведения. III том

— Бесполое, — отозвался Уйэс. — Спросите меня, как оно размножается, и я расскажу вам все до малейшей подробности. Оно ест все, даже, как выяснилось, искусственный эпидермис. — Он показал обглоданный до сплава палец. — Я новейший эксперт по ним. Рыбаки с Противусолони считают их душами утопленников, с которыми они имеют некоторое сходство. Они третья по величине разновидность дышащих воздухом существ, которых породила эта планета. Фнобы полагают, что они приносят удачу, а рыбаки говорят, что, если кто-то сможет такого приручить, смерть никогда не застигнет его врасплох. Вполне возможно, у этих существ есть зачатки телепатии, как у собак или драконов с Третьего Глаза. Трудно сказать почему, ведь естественных врагов у них нет и на родной планете они считаются своего рода тотемом. Предлагаю поместить бомбу в его грудную клетку.

— Бомбу?

— Ведь по плану Института Дома следует убить после того, как мы обнаружим координаты планеты Шутников. Кстати, этого ты мне не сказал, но, полагаю, на уме у тебя именно это. Тварь не отходит от него ни на шаг. Я позабочусь, чтобы она к нему вернулась.

Асмен прикрыл клетку.

— Правду сказать, мы рассматривали подобный вариант. Прекрасно, — добавил он с тенью нервозности и, когда служитель поспешно унес клетку, добавил: — Пища тебе нравится?

— Как тебе известно, калории до некоторой степени служат полезным вторичным источником энергии.

Поэтому они пошли в «Темную сторону солнца», низкое псевдофнобское здание, сливающееся с песчаными дюнами между Институтом Шутников и озером Миннесота. Заведение было одним из многих. Вокруг института вырос значительных размеров город, существовавший за счет индустрии Шутников, ограниченного количества туристов и инопланетных посетителей. Большинство земных туристов приезжали поглазеть на инопланетян и почувствовать себя космополитами, и управляющий «Темной стороны» всемерно потакал этой склонности. Стены были украшены голофресками: солнечные плоты креапов, дрейфующие через Лютиень 789-6, отряд из восьми дросков за тризной, мрачные садовники, сражающиеся с бродячим деревом на Баклажане, ложечники, занятые чем-то невразумительным на неведомой ледяной планете.

Ещё тут были скульптуры. Фнобская экспозиция была неубедительной и состояла скорее всего из подделок, а вот снеговик безымянного дроска с полуострова Тка был почти безусловно аутентичным, как и… нечто, не поддающееся описанию и ещё менее разумению, которое медленно вращалось и кружило под потолком, временами натыкаясь на стены. Покрытие на полу было живым и полуразумным ползуном, который даже числился в платежной ведомости заведения, а роботы-официанты — настоящими лаотскими. Правду сказать, «Темная сторона» была излюбленным местом способных к адаптации инопланетян, которые ценили её кухню и восхваляли её уникальную земную атмосферу.

Оттиск медью на меню гласил: «Мы подаем все».

— Есть анекдот про то, как однажды сюда пришел молодой вождь дросков и заказал мозги своей бабушки на тосте, — начал Асмен, когда они сели.

— А ему ответили: извините, у нас кончился хлеб, — закончил Уэйс, — Такой был у анекдота конец, когда я в последний раз слышал его на Нове. Я закажу то же, что и ты, если там будет много крахмала.

— Тогда, пожалуй, стоит попробовать шишкогландское блюдо. «Кускус на Удачу».

За спиной у Асмена была ещё одна фреска, а поскольку она была особенная, то особенным был и сам столик, к которому Асмена провели с большими церемониями. В конце концов, директор Института привлекает всех и вся, в том числе и в ресторан. На фреске были изображены с десяток или около того узнаваемых рас, представители которых сгрудились, подобострастно склонившись, вокруг трона, на котором восседал человек. Он был человеком, хотя истощенным, как заправской шишкогландец, и одет был в шутовской костюм и шапку с бубенцами — точь-в-точь джокер из карточной колоды. Он улыбался. За ним было нарисовано солнце — одно полушарие в тени, другое с их мест казалось лишь тонким полумесяцем.

— Есть какие-нибудь особые причины считать Шутников гуманоидами? — спросил Уэйс, беря пригоршню еды из горшка, от которого шёл пар. Эту еду он умело размял и проглотил ком, не жуя.

— Да, в общем, нет. «Шутник» — чисто человеческий перевод. Если его изображать, то уж конечно человеком или хотя бы гуманоидом. — Асмен усмехнулся углом рта. — С остальными символами ты согласен?

— Шутник как Властелин мироздания? Это соответствует теории о том, что Шутники подсобили жизни в этих краях. Но эта фреска почему-то наводит на мысль, что сделали они это не из альтруизма. Вокруг них — расы рабов?

— Возможно. Человечество, я имею в виду настоящее человечество, которое заканчивается на лунянах, не может себе позволить встречи с Шутниками, какими бы они ни были. По сравнению с нами у них как минимум пять миллионов лет форы. И что гораздо важнее, Галактика когда-то принадлежала им. Им не пришлось учиться с кем-то уживаться. Вот почему мы занялись поисками. Мы не можем допустить, чтобы они нашли нас первыми.

— Значит, Институт исходит из того, что они ещё живы?