Избранные произведения о войне

Они погуляли по улицам города, побывали в нескольких магазинах одежды. Кольцов сменил свою и теперь стал больше походить на бизнесмена. Да и Красильникова в Новой Некрасовке никто бы не узнал, особенно после того, как он к тому же побывал в парикмахерской.

К полудню они вернулись к банку. Еще издали увидели, что жалюзи на окнах подняты. Однако калитка по-прежнему была заперта.

Кольцов настойчиво позвонил. На этот раз они услышали топот ног сбегающего по лестнице хозяина, услышали русское «Иду! Иду!». Щелкнул замок калитки. Они вошли в дворик и остановились возле крыльца.

Входная дверь банка распахнулась, и на пороге встал… Кольцов не поверил своим глазам: на пороге, улыбаясь, стоял Илья Кузьмич Болотов, знакомый Кольцова по Парижу, компаньон и помощник Бориса Ивановича Жданова. Спускаясь к Кольцову вниз по ступеням крыльца, Илья Кузьмич раскинул руки для объятий.

— А я ждал вас, меня известили. Правда, ничего не сказали о вашем спутнике. А я уже начал беспокоиться, аккуратно выяснять… Здравствуйте, Павел Андреевич. Вот уж не чаял снова встретиться с вами. И где! Поистине неисповедимы пути господни!

Они обнялись. Кольцов представил Болотову Красильникова. И они вошли в банк.

Собственно, первый этаж занимал сам банк с операционным залом и другими службами. Ниже был угрюмый сводчатый подвал, который еще именовался «хранилищем» или даже «сейфовым залом». Второй этаж — жилые апартаменты: гостиная, несколько спален, кухня и прочие службы. Все это было рассчитано на большую семью, и поэтому Болотов заранее извинился за свой холостяцкий образ жизни.

Угощал он их тоже чисто по-холостяцки: наскоро сжаренной яичницей-глазуньей, мясными и рыбными консервами и кофе с круассанами.

Ели неторопливо и так же неторопливо разговаривали о Париже, Жданове. Вспомнили о поездке в Флёр-ан-Бьер, о Тане Щукиной. Так случилось, что Илья Кузьмич с тех пор больше с ней не встречался и ничего о ней не слышал. Он конечно же все до подробностей выяснил, если бы его заранее предупредили, что они здесь встретятся.

Об ограблении банка Кольцов разговор не начинал, ждал рассказа Болотова.

За кофе Болотов неожиданно сказал:

— Вы только не делайте вид, что ничего не знаете об ограблении. У вас слишком постные лица для такой радостной встречи. Да, была попытка ограбления, но безуспешная. Ничего не украдено. Это — к счастью. Зато, к несчастью, сейфы варварски изуродованы.

И Болотов коротко рассказал, как это произошло. Неделю банк находился в беспризорном состоянии. Предыдущий управляющий был по каким-то причинам Ждановым отозван и даже, по легкомыслию или по глупости, уволил персонал. Оставил лишь сторожей. Его же Жданов уговорил немного поработать в константинопольском филиале. Болотов несколько задержался в Париже. В это время все и случилась: исчез дежуривший в ту ночь сторож. Его пока не нашли. Либо в бегах, либо… В ту же ночь грабители посетили банк. Но…

— Что я вам рассказываю, когда могу показать, — решительно сказал Болотов. — Идемте!

Они стали спускаться в подвал и остановились перед мощной металлической решеткой, запиравшей вход в хранилище. Болотов тоже ждал.

Прошло несколько секунд, и тяжелая решетка с легким шумом, как занавес в театре, раздвинулась

— Автомат, — пояснил Болотов и добавил: — Не знаю, как здесь, в банках Константинополя, а все хранилища в наших банках, в том числе и этот, Борис Иванович оборудовал такой защитой

— Как же они открыли? — спросил Кольцов.

— Видимо, решетку просто забыли закрыть. Ничем иным я это объяснить не могу. Пульт был припрятан наверху, в апартаментах. Без пульта они в хранилище не проникли бы. Взломать эту решетку не смогли бы. Это довольно сложный механизм, и при варварском обращении он бы просто перестал работать и решетку не открыл.

Подвал был низкий. Вдоль стены стояли три мощных современных сейфа знаменитой фирмы «Миллер». Двухметровые в высоту, метровые в ширину, стальные, с синеватым отливом, они одним своим видом внушали некое благоговение.

Впрочем, такое впечатление они производили всего лишь несколько дней назад. Сейчас передние стенки всех трех сейфов были побиты и исцарапаны. Замковые барашки валялись на полу. Кольцову и Красильникову такая картина была уже знакома. Примерно такое издевательство над сейфами они видели в Крыму. Похоже, как и там, над ними добросовестно потрудились бандиты ломами и молотами. Трудно сказать, сколько потов сошло с них во время их горячей работы. Но ни одна дверь не поддалась, и грабители ушли ни с чем.

— Знатные сейфы, — сказал Болотов и провел рукой по изуродованной стороне одного из них.

— Могли бы динамитом, — сказал Красильников.

— Малым количеством тут ничего не сделаешь, а большим погубишь ценности. Тот, кто тут усердствовал, знал, что они не пустые. По отчетам предыдущего управляющего, здесь все же есть какие-то ценности. Немного бриллиантов, золотые монеты, иностранная валюта. Не в тех, конечно, количествах, что у нас в Париже, но все же…

Кольцов обратил внимание на два очень узких, но тоже зарешеченных окошка.