Избранные произведения писателей Дальнего Востока

Подружка посмотрела на дверь и замолчала. Сонби слышала уже об этом от Каннани и потому не стала приставать с расспросами. Да и опасалась, не подслушает ли надсмотрщик их разговор. Сердце у нее забилось еще сильнее. Эти листовки — загадка для всех работниц фабрики. Но Сонби почему-то казалось, что распространяет их не кто иной, как Каннани. Она, разумеется, не признаётся, но некоторые ее поступки и слова волей-неволей убеждают в этом. Похоже, что за ее спиной какие-то люди. У Каннани не было от Сонби никаких секретов, и только тут она что-то скрывала. Что это за дело и кто руководит ею, Сонби не знала, а Каннани строго хранила тайну. Сначала это удивляло Сонби, но со временем она стала кое о чем догадываться. Она не могла еще точно сказать, что это за работа; это были еще только догадки, смутные предположения.

Вдруг дверь медленно-медленно открылась и, щелкнув, вспыхнул электрический ручной фонарик.

Они накрылись одеялами и притворились спящими. Дверь тихонько притворилась, шаги приближались. Сонби прижала руки к груди, засунула голову под подушку и замерла. Сердце так и прыгало. Больше всего она боялась, что он подслушал за дверью их разговор и пришел браниться. Вдруг Сонби почувствовала, что рука надсмотрщика шарит по одеялу, стягивает его; Сонби втянула голову в плечи.

— Почему до сих пор не спите? — потряс комнату грозный голос надсмотрщика.

Сонби безмолвствовала.

— Вы должны хорошенько выспаться, чтоб завтра легче было работать.

Дрожащей рукой надсмотрщик похлопал Сонби по щеке. Сонби оттолкнула его руку и потянула одеяло.

— В эту комнату листки не попадали? Как только появятся, выбросить!

И он пальцем слегка постучал Сонби по голове. Если бы соседки спали, она совсем бы струсила, но, зная, что они не спят, стала приходить в себя. И в то же время ей было стыдно и неприятно, что соседки были свидетельницами того, как он прикасался к ней. Будь ее воля, приподнялась бы она сейчас и так отхлестала бы его по физиономии. Но увы! Она могла это сделать только мысленно, а на самом деле не смела и пальцем пошевелить. Она снова вспомнила день, когда Токхо растоптал ее девичество, и содрогнулась.

Надсмотрщик постоял, постоял, потом накрыл Сонби одеялом.

— Всякие мысли прочь, спать!

Повернулся и вышел. Только теперь Сонби наконец свободно вздохнула, положила голову на подушку и улеглась поудобнее. Но неприятное ощущение от прикосновения надсмотрщика не проходило, словно по ней ползало какое-то отвратительное насекомое.

Через несколько дней Сонби вызвали в канцелярию. Надсмотрщик восседал за столом и внимательно разглядывал какие-то листки. Когда Сонби вошла, он бросил на нее взгляд.

— Присаживайся... — И указал на стул рядом. Сонби не решилась сесть.

— Это, очевидно, знакомо Сонби?

Надсмотрщик, не мигая, уставился на нее, словно хотел пронзить ее насквозь. Сонби покраснела.

— Нет.

— Как нет? Не лги! В общежитии не найдется такой комнаты, куда бы их не подбрасывали. А к Сонби так-таки и не попали? Говори честно, — настаивал надсмотрщик.

Сонби слегка наклонила голову, думая о листке, запрятанном в носок. «Неужели надсмотрщик проведал об этом?» — забеспокоилась она.

— Подойди-ка сюда!

Надсмотрщик пригладил зачесанные назад волосы и вместе со стулом придвинулся ближе.

— Если и у Сонби есть такие листки, она должна их порвать и не прислушиваться к этим глупостям. Я хорошо знаю, Сонби у нас скромная и послушная... А скажи-ка, не замечала ты, что Каннани, твоя землячка, выходит по ночам?

Сонби перепугалась. Как он догадался о том, чего не знала наверняка даже она, живя в одной комнате с Каннани? И неужели, на беду, Каннани начнут преследовать из-за этого и ей придется уйти? Нет! Сонби должна как-нибудь провести надсмотрщика, рассеять его подозрения. Догадываясь, что тот весьма расположен к ней, она была почти уверена, что ее заступничество сыграет роль. Ведь точных доказательств, возможно, и нет?

— Этого не было! — набравшись смелости, ответила она.

Надсмотрщик, изобразив улыбку, придвинулся еще ближе.

— Защищаешь землячку?.. Присядь-ка. Гм... Ну...

Сонби обуял страх. Она вся съежилась, сжалась в комочек, как в ту ночь, когда Токхо впервые овладел ею, и невольно отпрянула.

Надсмотрщик, испытующе глядя на нее, курил сигару.

— Сонби, сколько тебе лет?

Он стряхнул пепел. У Сонби тоскливо заныло сердце, — уйти бы поскорее отсюда.

Натолкнувшись на упрямство Сонби, надсмотрщик принял более грозный вид.

— А ну-ка, присядь! У меня много вопросов к тебе. Вот сюда! Ну? — И он указал на стул.

Сонби пришла в замешательство. Чувствуя, что надвигается новая беда, она думала только об одном: необходимо любым способом сейчас же уйти. Она судорожно вздохнула, словно воздух этой комнаты давил на нее и мешал дышать. Наученная горьким опытом с Токхо, Сонби прекрасно понимала, куда клонит надсмотрщик.

— Ой, я ведь бросила работу и приш... и пришла, — пробормотала она.

— Гм, какую еще работу?

Покосившись на раскрасневшуюся Сонби, надсмотрщик ласково улыбнулся.

— Ко... кофточку...