Избранные произведения. Том II

— Так что же вас смущает, кадет Висмут?

Бродяга Марш вздохнул.

— Госпожа декурион, мне нравится кадет Селен. Но… вы ведь знаете, что иногда, очень редко, конечно, к некоторым нервным кадетам частично возвращается память. Я понимаю, что об этом не принято говорить, но в казармах все равно ребята обсуждают… Так вот, я не хотел бы быть рядом с Волкарем, если к нему случайно вернется память.

Глава 38

Будем измерять жизнь поступками, а не временем.

Сенека

Аллея полковников

Бетонные плиты, уложенные стык в стык, покорежило, многие поднялись на дыбы, как будто снизу их выдавило чудовищным кулаком. Маяки силового заграждения были сорваны и изувечены. Это означало, что к воротам мог пройти всякий, даже не имеющий на теле трансдермального чипа доступа. На бетонном пандусе, на фоне темного жерла ворот, растекалось мокрое пятно.

— Храни нас Юпитер!

— Волкарь, это будка пропускного пункта! Ее кто-то раздавил!

— Точно, глядите! Раздавили, как гнилую дыню!

Оранжевую полусферу пропускного пункта буквально размазали по бетонной полосе. Я представил, каково было людям внутри. По штатному расписанию, на действующих воротах комбината постоянно дежурят трое; так принято после нападения на завод в городе Псов. Один следит за прибытием грузовых модулей, другой — проверяет документы, а третий не расстается с оружием.

Три смерти одновременно.

— Волкарь, там нет света!

— Декурия, ко мне! Сомкнуть позицию!

Мгновение — и мы снова стали одним целым. Непробиваемой, щетинистой «черепахой». Внутри, в тоннеле, слабо светили аварийные лампы. Мы могли видеть лишь первые три сборные секции тоннеля, дальше он заворачивал. Три ряда рельс поблескивали в темноте. Одна оранжевая створка ворот валялась, сорванная с направляющих, рядом с раздавленной будкой охраны. Я искал на гладкой поверхности металла следы попадания из тяжелых орудий или следы заложенной мины, но ничего подобного не находил.

— Волкарь, ее будто зубами вырвали…

Это точно. Я просто не мог найти нужного определения, потому что отказывался признать очевидное. Вторая створка ворот, выдвигающаяся вслед за первой, находилась на своем месте, но с одного края обшивка была сорвана, будто это была не трехслойная листовая сталь, а тонкая фольга. За оторванной обшивкой обнажились клочья изоляции и погнувшиеся двухдюймовые профили. Я попытался представить робота или манипулятор, способный вырвать с корнем ворота, и не смог.

Даже всей декурией, навалившись общими усилиями всех шагателей, мы не смогли бы нанести таких повреждений.

— Вы слышали? Эй, вы слышали?

— Что за дьявол! Поет…

— Кто поет?

— А ну, тихо! — прикрикнул я, перебирая рабочие частоты эфира. Временами мне казалось, что я слышу голос центуриона, но его тут же заслоняли волнообразные скрипы и шорохи.

«Это Бирр — Мохнатые руки,
Он придет за тобой, малыш…»

— Волкарь, ты слышал?

Я слышал. Слышал очень хорошо. Гнусавый, словно плачущий голосок, принадлежащий существу без возраста, пропел первый куплет детской страшной песенки. Кажется, похожую песенку напевал какой-то злобный карлик в одном из мультфильмов. Но я вполне мог ошибаться; меня не интересуют детские телепрограммы.

— Господин декурион, это дежурная волна диспетчерской.

«…Это Бирр — Мохнатые руки,
Спросит он, почему ты не спишшшшь…»

Мы одолели шлюз и свернули за поворот. Ничего. Слабые огни спаренных прожекторов, тусклый металл рельсов.

— Лесняки! Командир, здесь точно побесились лесняки!

Тоннель разделился на два. Правый вел в сторону шахт, левый — к жилой зоне. Проход к шахтам был перекрыт аварийным щитом. Глухая титановая стенка. И перед ней — несколько трупов лесняков, расстрелянных из тазера. Я на секунду прикрыл глаза и сразу увидел, как это было. Оператор внутреннего шлюза пропустил пустую баржу, а мерзавцы прятались, прицепившись к ее дну. Они поторопились напасть на оператора, им следовало дождаться, пока автоматическая баржа свернет в чрево фабрики. Но они поспешили. Отважный оператор мог спрятаться сам, но вместо этого он нажал кнопку аварийной герметизации и принял неравный бой.

— Хобот, подключись к местной сети.

— Исполняю! — Хобот выпрыгнул из седла, добрался до высокорасположенной будочки оператора, до залитого кровью сиденья. — Командир, похоже парня сожрали…

Несколько секунд мы ждали, пока Хобот справлялся с локальной сетью.

— Командир, все аварийные щиты опущены. Похоже, в комбинат не войти и не выйти.

— Должен же быть какой-то вход? — Я смотрел в глубину левого тоннеля.

— Подождите… — Хобот покрутил шары клавиатуры, в зеркале его забрала отражалось мелькание экранов. — Нет, активировать щиты нам не под силу. Только взрывать или резать. Нужен внешний пароль, и тогда — нет проблем.

Нет проблем. Но нет и связи. Пароль могли подсказать в управлении Первой обогатительной компании.

Я приказал свернуть налево, к аллее Полковников. Тоннель мы прошли без приключений.

— Я знаю, кто это!