Избранные произведения. Том II

Мы все вместе подпрыгнули, прямо в шагателях.

— Что ты орешь? — первым напустился на Мокрика Деревянный. — То есть, как ты можешь знать?

— Я видел его… — Мокрик не на шутку разволновался. — Я видел его… Я знаю, откуда эта песня. Она из детского кино.

— Ты рехнулся, кадет? — язвительно бросил Бауэр.

Мы разом поняли, о ком говорит Мокрик.

— Откуда он взялся? Младший стрелок Бор, приказываю доложить внятно!

— Волкарь, да он же бредит!

— Тихо все! Говори. Говори, сейчас годятся любые соображения.

— Это детский фильм, я видел его в гостиничной инсуле, когда ждал распределения…

— Ну? Дальше?

— Ничего дальше. Валялся в номере и перебирал каналы. Старый детский ужастик, даже не смешно. «Бирр — Мохнатые руки». Про такого… Про такого, как бы это сказать… — Мокрик пощелкал языком. — Он похож на вредного мохнатого горбуна. Кажется, у него два лица, одно смотрит вперед, другое — назад. Еще у него руки до земли и искусственные суставы. Кажется, по сценарию, его собрал из порванных и сломанных игрушек злой профессор. Он собрал Бирра из игрушек, которые бросили плохие дети, и поэтому Бирр получился сам не слишком добрый…

— Чертовски увлекательно! — перебил Мамонт. — А какой у него размер ноги?

— Откуда я знаю? — хмыкнул Мокрик. — Это надо спросить у тех, кто делал фильм. В фильме он сражается с каким-то идиотом в красном трико, похожим на супермена.

— И что? — хохотнул Карман. — Потом трико с героя снимают?

— Нет. Как всегда, человек побеждает. Впрочем, я не помню. Там было еще полно действующих лиц. Говорящие верблюды, куклы с ключами в спине и так далее.

Все замолчали, обдумывая столь важную информацию. Я уже почти забыл о разговоре, увлеченный светлым растущим пятном в конце тоннеля, когда внезапно очнулся Бауэр.

— А чем убил этого самого Бирра бодрячок в трико?

Вроде бы смешной, нелепый вопрос, но мне стало как-то не по себе. Бауэр был крайне серьезен. Но пока Мокрик напряженно вспоминал, тоннель кончился, и мы очутились перед аллеей Полковников.

Аллеей Полковников называется широкая полоса между научным центром и энергостанцией, своего рода прогулочная поляна, защищенная от города силовой сеткой и тремя рядами подвижных гибридных мин. Над куполом аллеи плавали клубы дыма, вырывающиеся из окон энергостанции и из-под крыши Бюро развития. Под куполом, как на снимках, отложенных в памяти моего процессора, все так же зеленели кустарники и журчали фонтаны, полные декоративных рыбок. Вокруг башенки внутреннего пропускного пункта валялись десятки мертвых лесняков, но попадались и тощие горожане. В украденной одежде, с дубинами, кусками арматуры и баграми с пожарных щитков. Я дал максимальное приближение, чтобы лучше рассмотреть.

Складывалось впечатление, что отважных защитников миссии с аллеи постепенно загнали в здания, затем теснили все выше и выше, пока не вытолкнули на крыши. В башне КПП лесняки не могли достать патрульных, но в силу своей природной тупости продолжали бросаться на бетон и сталь. Их косили из ручных тазеров и автопушек, но они лезли и лезли. По внешним навесным лесенкам, по лифтовым шахтам и просто по открытой местности.

Все подножие научного центра было завалено трупами.

— Декурия, внимание! — скомандовал я. — Выходим из тоннеля одновременно. Хобот, Мамонт и Гвоздь — налево. Двигайтесь в сторону жилого блока, там должен быть лазарет и робот-хирург. Деревянный, займешь шагатель Гвоздя, прикроешь нас пушкой. Мамонт, забери Кармана себе. Его тоже покажете лазарету.

— Понял, исполняю.

— Ваша задача — обыскать все жилые корпуса. Постоянно докладывать о своем местонахождении. Как только прервется связь — сразу назад, ясно?

— Ясно, командир.

— Встречаемся здесь, на аллее.

Карман спустился с седла Мокрика, но идти сам не смог. Его раны оказались хуже, чем мы предполагали. Парни спешились, усадили его кое-как в седло позади Мамонта.

— Деревянный, поменяйся с Гвоздем сейчас. Бауэр, прикрывай пока сзади тоннель.

— Слушаюсь.

— Командир, я не вылезу сам, — признался Гвоздь. — У меня полный рукав крови…

Пришлось нам его перетаскивать.

— Деревянный, Бауэр и Мокрик — со мной.

Мы вырвались из створа тоннеля и снова вдохнули запах тухлятины.

Совсем близко тускло сверкал прозрачный колпак над прогулочной аллеей. Между розовым шаром обсерватории и сочной зеленью мы наткнулись на мертвого манипулария, повисшего в стременах своего шагателя. Левый двигатель шагателя чадил, один за другим рвались снаряды в картриджах, из-за дыма мы не могли рассмотреть номер и что там сделалось с солдатом.

— Волкарь, это третья декурия. Они штурмовали энергостанцию…

— Вижу.

Турникет отделял площадь перед зеркальным кубом научного центра от широкой аллеи, засаженной пестрым ковром цветов. Из-за пахучих кустарников выглядывали бюсты отцов-основателей, реяли маленькие звездные флажки, копии гордого штандарта конфедерации, и шипели фонтанчики.