Избранные произведения. Том V

Китай в прошлом тоже был страной, подвергавшейся империалистическому и феодальному гнету, и наше положение было весьма сходным с вашим. Наличие в той или иной стране огромного сельского населения и существование в ней феодальных сил имеют, правда, отрицательную сторону, но с точки зрения революции, руководимой пролетариатом, это неплохо, поскольку в лице крестьян мы приобретаем многочисленного союзника. В России до Октябрьской революции феодализм наблюдался в довольно серьезной степени, однако, благодаря поддержке широких масс крестьян, партия большевиков привела революцию к победе. Это еще более очевидно в Китае. Наша страна аграрная, свыше 500 миллионов человек проживает у нас в деревне. Раньше, когда мы воевали, главной нашей опорой были крестьяне. Теперь городская буржуазия в стране быстро подчинилась социалистическому преобразованию тоже потому, что крестьяне организовались и сельское хозяйство кооперировано. Поэтому работа партии среди крестьянства имеет чрезвычайно важное значение.

На мой взгляд, в странах, где феодализм существует в довольно серьезной степени, политическая партия пролетариата должна идти в деревню, к крестьянам. Но если интеллигенция, пришедшая в деревню к крестьянам, придерживается неправильного подхода, она не завоюет их доверия. Городская интеллигенция мало знает деревню и психологию крестьян и обычно разрешает крестьянский вопрос не совсем так, как следовало бы. Согласно нашему опыту, одержать победу можно только благодаря усилиям в течение длительного периода времени, после того как мы действительно сплотимся с крестьянами воедино и убедим их, что ведем борьбу за их интересы. Никоим образом нельзя считать, что крестьяне сразу поверят нам. Ни в коем случае нельзя полагать, что они поверят нам, стоит только оказать им кое-какую помощь.

Крестьянство — самый главный союзник пролетариата. Вначале наша партия тоже не понимала важности работы среди крестьян и ставила работу в городе на первое место, а работу в деревне — на второе. Мне кажется, что партии некоторых азиатских стран, например индийская и индонезийская, не вполне наладили свою работу в деревне.

Вначале работа нашей партии среди крестьян не приносила успеха. У интеллигентов свои особые, интеллигентские манеры. Именно из-за этой интеллигентщины они не желают идти в деревню и с пренебрежением смотрят на нее. Крестьянам же не по душе замашки интеллигентов. К тому же наша партия тогда еще не нашла методов познания деревни. Потом она вновь пошла в деревню и нашла методы ее познания, проанализировала классы деревни и выяснила революционные требования крестьянства.

В первый период мы не имели ясного представления о деревне. В то время Чэнь Ду-сю своей правооппортунистической линией оттолкнул крестьянство, являющееся самым главным союзником. Многие наши товарищи видели деревню плоской, а не объемной, другими словами, не понимали, что ее нужно рассматривать с классовой точки зрения. Лишь позже, овладев марксизмом, мы стали подходить к деревне с классовых позиций. И деревня, как оказалось, не является плоской, в ней есть богатые и бедные и даже очень бедные, иначе говоря, в ней есть батраки, бедняки, середняки, кулаки и помещики. В тот период я изучал деревню и организовал курсы крестьянского движения, подготовившие несколько выпусков, однако смотрел на вещи неглубоко, хотя и имел кое-какие познания в марксизме.

Во второй период мы должны быть признательны нашему хорошему учителю — Чан Кай-ши за то, что он прогнал нас в деревню. Этот период длительный, он охватывает десять лет гражданской войны. Десять лет мы сражались с Чан Кай-ши, и не взяться за изучение деревни было нельзя. В первые годы этого десятилетия мы знали деревню еще не так глубоко, но потом стали знать ее больше и глубже. В этот период громадный урон нашей партии нанесли три «лево»-оппортунистические линии, представителями которых были Цюй Цю-бо[141], Ли Ли-сань и Ван Мин, причем особенно пагубной оказалась «лево»-оппортунистическая линия Ван Мина, приведшая к утрате большей части опорных баз нашей партии в деревне.