Избранные произведения в 2-х томах. Том 2

Но Эмма бесцеремонно отвернулась и не стала со мной разговаривать, хоти я умел вести беседу лучше Фалькенб e рга. Как?.. Неужели даже Эмма не хочет меня знать? С тех пор я гордо замкнулся в себе, сторо нился людей, все свободное время делал чертежи для своей машины и мастерил небольшие модели. По вечерам, когда Фалькенберг пел, а хозяйка его слушала, я уходил во флигель, где была людская, и оставался там. Благодаря этому я не уронил своего достоинства. Но, на мою беду, Петтер заболел, и я не мог тесать доски и бить молотком; поэтому всякий раз, как нужно было стучать, приходилось идти в сарай.

* Сердце мое готово (лат.).

Но иногда мне приходило в голову, что хозяйка огор чена, не видя меня на кухне. По крайней мере, так мне казалось. Однажды вечером, во время ужина, она ска зала:

— Я слышала от работников, что вы делаете какую- то машину?

— Да, он мастерит переносную пилу, — сказал Фаль кенберг. — Но она будет слишком тяжелой.

Я ничего на это не возразил, у меня хватило хит рости и дальновидности промолчать. Всех великих изо бретателей поначалу не признавали. Ну погодите, придет мое время. Между тем я не устоял перед искушением и сказал служанкам, что я сын благородных родителей, но меня погубила несчастная любовь; и вот теперь я ищу забвения в вине. Что делать, человек пред полагает, а бог располагает… Видимо, эти россказни дошли до хозяйки.

— Пожалуй, я тоже стану ходить по вечерам во фли гель, — сказал Фалькенберг.

Я сразу сообразил, в чем тут дело: теперь его все реже просили спеть, и это было неспроста.

ХVIII

Приехал капитан.

Однажды к нам в лес пришел высокий человек с окладистой бородой и сказал:

— Я капитан Фалькенберг. Как идут дела, ребята?

Мы почтительно приветствовали его и сказали, что, мол, спасибо, дела идут хорошо.

Он расспросил, сколько деревьев срублено и сколько еще остается, похвалил нас за то, что мы оставляем невысокие, аккуратные пни. Потом он подсчитал, сколько деревьев приходится на день, и сказал, что не больше обычного.

— Но капитан забыл вычесть воскресные дни, — за метил я.

— Ваша правда, — согласился он. — Стало быть, вы ходит больше обычного. А как инструмент? Пилы не ломаются?

— Нет.

— Никто не поранился?

— Нет.

Пауза.

— Вообще-то вам положено жить на своих харчах, — сказал он. — Но раз уж вы предпочли столоваться у меня, мы учтем это при окончательном расчете.

— Как будет угодно капитану, мы согласны.

— Да, мы согласны, — подтвердил Фалькенберг.

Капитан быстро обошел участок и вернулся.

— А с погодой вам очень повезло, — сказал он. — Не приходится разгребать снег.

— Да, снега нет. Вот если бы еще подморозило…

— Это зачем? Разве вам жарко?

— Бывает и жарко. Но главное, мерзлое дерево лег че пилить.

— Вы давно занимаетесь этой работой?

— Давно.

— И поете тоже вы?

— К сожалению, нет. Поет он.

— Стало быть, вы? Мы с вами, кажется, однофа мильцы?

— Да, в некотором роде, — ответил Фалькенберг, слегка смутившись. — Меня зовут Лар c Фалькенберг, мо жете поглядеть в свидетельстве.

— А откуда вы родом?

— Из Трённелага.

Капитан ушел. Держался он дружелюбно, но был немногословен и серьезен, ни улыбки, ни шутки. Лицо у него было приятное, хоть и ничем не примечательное.

С этого дня Фалькенберг стал петь только во флигеле или в лесу, на кухне он уже не пел из-за капитана. Он приуныл, стал нести мрачные разговоры о том, что жизнь отвратительна, черт бы ее побрал, впору хоть по в e ситься. Н o он недолго предавался отчаянью. Как-то в воскресенье он побывал на тех двух хуторах, где на страивал пианино, и попросил рекомендации. Вернув шись, он показал мне бумаги и сказал:

— В трудную минуту мы с этим не пропадем.

— Значит, ты раздумал вешаться?

— У тебя для этого больше причин, — ответил Фаль кенберг.

Но и я уже не был так подавлен. Капитан узнал про мою машину и пожелал вникнуть во все подроб ности. Едва взглянув на чертежи, он сказал, что они никуда не годятся, потому что я набросал их на клочках бумаги кое-как, даже без циркуля; он дал мне готоваль ню и научил делать необходимые расчеты. Кроме того, он заметил, что пила будет слишком громоздка.

— Но это не беда, вы сделайте все по правилам, — сказал он. — Строго соблюдайте масштаб, а там по смотрим.

Я прекрасно понимал, что тщательно сделанная модель дает наглядное представление о моей машине, и, закончив чертежи, принялся мастерить модель из дере ва. Токарного станка у меня не было, пришлось выре зать вручную оба вала, колеса и винты. Все воскресенье я был занят этим делом и так увлекся, что даже не слы шал, как прозвонил колокол к обеду.

Пришел капитан и крикнул:

— Пора обедать!

Увидев, чем я занят, он предложил на другой же день съездить к кузнецу и заказать все необходимые части.

— Дайте мне только размеры, — сказал он. — И по том, не нужны ли вам какие-нибудь инструменты? Ага, ножовка. Разные сверла. Шурупы. Тонкое долото. Боль ше ничего?

Он все записал. Таких деловых хозяев мне еще не доводилось видеть.

А вечером, когда я поужинал и ушел во флигель, меня кликнула хозяйка. Она стояла на дворе, под не освещенными окнами кухни, и пошла мне навстречу.