Избранные произведения в 2-х томах. Том 2

— Давай мне его, осторожно, — командовала Оксана.

— Мы ещё увидимся, старик, мы обязательно увидимся, держись, крепче держись. — Лука говорил сыну те же слова, которые так часто на прощание слышал инвалид Семён Лихобор. — Держись, старик. — Он протянул ребёнка, не замечая, как по щекам текут слёзы.

— Ты плачешь? — Глаза женщины холодно смотрели из-под тёмных тяжёлых ресниц.

— Нет, я не плачу, — сказал Лихобор.

— А слёзы…

— Какие слёзы? — Он провёл двумя кулаками по щекам, как это делают малые дети. — Прости, правда, слёзы.

— Мне бы очень хотелось воспитать его похожим на тебя, — сказала женщина. — Таким же верным. Чтобы, когда перед ним встанет вопрос, куда идти — к любимой или ко мне, он выбрал бы меня.

— Он не пойдёт к тебе, — глухо ответил Лука. — Ты жестокая. Лихоборы никогда не любили жестоких людей, а он Лихобор. Можешь верить, мы с ним ещё встретимся…

— И ты решишься рассказать ему правду? Ты, такой благородный? — Голос Оксаны звенел холодной, прозрачной льдинкой. — Хотя через двадцать лет мне уже будет всё равно.

— А мне не будет! И ты лжёшь, тебе тоже не будет всё равно, и я не хотел бы оказаться на твоём месте через двадцать лёг.

— Нет, ты ему ничего не скажешь, или я тебя плохо знаю. — Женщина уже улыбалась. — Будь здоров и счастлив. Найди себе хорошую девушку и женись, пусть она народит тебе целую кучу маленьких Лихоборов. Прощай, я очень любила тебя когда-то… Вот твой ключик, возьми. Я изредка приходила сюда…

— Знаю.

— Ты не мог этого знать, следов не оставалось.

— Кроме запаха, — сказал Лука, и Оксана взволнованно покраснела, видно, не таким простым и лёгким для неё был этот прощальный разговор.

И вдруг Лука подумал: а что, если бы он сейчас предложил Оксане стать его женой? Но другое чувство запретило вымолвить эти слова. Он даже испугался бы, согласись Оксана… Нет, он не любил эту красивую женщину, а вот за маленького Луку, не колеблясь, отдал бы жизнь, и это не красивые слова, а сама правда.

— Кроме запаха, — задумчиво повторила женщина. — Прощай, Лука Лихобор, не знаю, с приятным ли чувством я буду вспоминать тебя всю свою жизнь…

Она, как когда-то давно, на бульваре Шевченко, зимой, встала на носочки, дотянулась до его губ, только теперь между ними был маленький Лука и всё изменил.

— Прощай, — ещё раз повторила Оксана и поспешила выйти из комнаты: испытание оказалось трудным даже для её нервов.

Щёлкнул замок в дверях, процокали каблучки по ступеням. Лука подошёл к окну, взглянул вниз — чёрная машина отошла от подъезда, поехал на Дальний Восток маленький Лука. Они ещё встретятся. И у Луки хватит сил всё ему рассказать? Всё о его матери, родной матери?

Нет, наверное, никогда не разрешит себе этого Лихобор.

Неизвестно, как будет там, через годы, а пока на сердце тяжёлая, чёрная, как змея, тоска. Почему-то вспомнился Феропонт, его первая самостоятельная работа. Господи, какие это всё пустяки… Нет, для Феропонта его работа не пустяк, каждому человеку его радости и огорчения кажутся самыми важными. Лука опомнился» взглянув на часы — три. Пора идти в госпиталь. Где-то по дороге нужно пообедать. Рассказать отцу о встрече с Оксаной? Нет, у старого Лихобора и без того горя хватает с лихвой, грешно было бы взваливать ему на плечи ещё и горе сына.

Потом он встретит Карманьолу. Вот её он хотел бы увидеть. И, сохрани боже, не для того, чтобы посвятить в свои тайны. Просто так, почувствовать рядом, заглянуть в её золотистые глаза…

Нет, пожалуй, сегодня не следовало бы с ней встречаться. В его душе такая мука, что с избытком хватило бы на многих. Значит, нужно спрятать её поглубже в сердце, схоронить на самом дне, чтобы не вырвалась на волю, не причинила бы горшей беды.

Лука надел пальто, вышел на улицу. Звенит, лютует трескучий мороз, но всё равно чувствуется в нём свежий и едва заметный запах ландышей, лёгкий и нежный, как дыхание весны. Маленький Лука Лихобор сейчас едет на аэродром. Счастливого полёта тебе, сын!

В госпиталь к отцу Лука пришёл, забыв пообедать.

Перед дверями седьмого корпуса остановился, постоял. Сейчас нужно успокоиться, легко и весело улыбнуться. Если Лука заплакал от горя, разлучаясь с сыном, то старый Лихобор просто не перенесёт этого. Нет, сегодня Лука должен быть весёлым, может, даже разудалым, должен петь, рассказывать анекдоты, шутить. А хватит у него на это душевных сил? Хватит!

— Здравствуйте, дорогие товарищи, — громко и весело проговорил он, распахивая дверь в девятую палату.

— Здравствуй, — пробасил отец; танкист и сапёр довольно поздоровались, они уже ждали Луку, убедившись в его неизменной точности, знали, что он придёт, но всякий раз радовались. Как за ниточку жизни, держались они за эту надёжную верность.

— Сегодня будет вечер песен и анекдотов, — объявил Лука. — Каждый расскажет самое, на его взгляд, смешное, а потом так споём, что на Дальнем Востоке отзовётся.

— Что-то у тебя такое хорошее настроение? — спросил отец.