Избранные произведения в одном томе

В Принстон, штат Нью-Джерси, на лошадях, покрытых пылью южных дорог, приехала целая рота вооруженных молодых людей. Рассыпавшись цепью по аккуратным газонам, они пошли в атаку на главное университетское здание. Студентов и преподавателей, встречавшихся на пути, зверски избивали, а двоих оказавших сопротивление пристрелили на месте. Погромщики врывались в лаборатории и старательно били посуду, опрокидывали столы, разрушали приборы.

— Где тут работал бандит Эйнштейн? — орали они. — Вешать профессоров!

Улюлюкая, они кинулись громить профессорские коттеджи. Кучка студентов и преподавателей забаррикадировалась в одном из коттеджей и отбросила погромщиков револьверным огнем. До поздней ночи гремели выстрелы, и коттедж отбивал атаку за атакой, пока не кончились патроны. Но и тогда храбрецы не сдались, вступили с бандитами врукопашную и падали один за другим, изрешеченные пулями. Шесть дней в Принстоне шла настоящая война. Шесть кровавых дней.

Проклятия так и сыпались на головы ученых, но в то же время только на ученых и была надежда. Только они могли справиться с катастрофой.

Но вот прошло ошеломление первых дней. Мир поневоле начал лихорадочно приспосабливаться к новым условиям. Транспорт вернулся к паровому котлу: паровозы потянули составы, освещенные керосиновыми и ацетиленовыми фонарями; из гаваней отплывали пароходы. Появились переговорные трубы и пневматическая почта. Количество почтовых отделений пришлось увеличить во много раз. Открытки заменили телефон.

По асфальту городов зацокали копыта лошадей, запряженных в грузовые и легковые автомобили. Дизельные двигатели переводили на пуск сжатым воздухом. Для зарядки пусковых баллонов везде строили компрессорные станции на газовом или паровом приводе.

А через две недели весь мир облетели имена студентов Московского энергетического института — Леонида Мослакова и Юрия Крамера, которые придумали устройство, заменившее электрическое зажигание двигателей внутреннего сгорания. Изобретение было простым до гениальности. Студенты смонтировали в корпусе свечи огневое колесцо с зубчиками и длинный пирофорный стержень с механизмом микроподачи. Толкатель распределительного валика дергал пружину, колесо чиркало о стержень и высекало искру. Словом, это была обыкновенная зажигалка — зажигалка Мослакова — Крамера, и именно благодаря ей ожили великие полчища автомашин, и улицы городов приняли привычный вид.

Срочно увеличивалась добыча угля и нефти. Форсированно налаживалось производство керосиновых ламп и свечей.

Что до газет, то они продолжали выходить исправно, только печатались они теперь при свете керосиновых или ацетиленовых ламп на ротациях с приводом от паровых машин. И редко когда первую полосу газет не украшало фото загадочного, окутанного паром, вставшего из океана черного столба…

* * *

«Виктор Воронин. Короткое замыкание будет ликвидировано» («Известия»).

«Угольные акции никогда еще не стояли так высоко» («Уоллстрит джорнэл»).

«На острове Святой Елены идет крупное строительство. По слухам, склеп Наполеона снесен и на его месте сооружается вилла для семьи Рокфеллера-младшего. Лондон готовит новую ноту Вашингтону. Третий британский флот направлен для охраны острова Тристан де Кунья» («Дейли телеграф»).

«Слово нефтепереработчиков: перевыполнить план по осветительным сортам керосина» («Бакинский рабочий»).

«Национализированные угольные копи должны быть возвращены в руки законных владельцев — только это спасет Великобританию» («Таймс»).

«Фашизм не пройдет! Принстон не повторится!» («Уоркер»).

«Наибольшая мировая сенсация с тех пор, как в 1949 году фирма «Сэнсон Хоуджери Миллз» выпустила женские чулки с черной пяткой по патенту художников из Филадельфии Блея и Спард-жена. Покупайте чулки новой марки «Черный столб»!» («Филадельфия ньюз»).

«В эту зиму жителей Парижа будет согревать их неистощимый оптимизм» («Фигаро»).

«Повышение цен на свечи не должно снизить религиозного энтузиазма верующих» («Оссерваторе Романо»).