Избранные работы польского периода

В России276 судебные уставы 1864 г. наделили дисциплинарной властью лишь коллегиальные суды (Учр. суд. уст., ст. 270), и то только общие собрания судов (ст. 277). Стремясь к обеспечению независимости судей, авторы законов зашли даже слишком далеко, поскольку ограничили карательную власть дисциплинарных судов правом назначения судьям всего лишь низшего наказания, имеющего скорее предупредительный характер, замечания (ст. 264), а также умолчали о дисциплинарной ответственности судей за неподобающее поведение вне службы, в частной жизни. Закон 1885 г. значительно усилил дисциплинарную ответственность судей, ухудшил порядок дисциплинарного производства и заменил в качестве наивысшей дисциплинарной инстанции общее собрание кассационных департаментов Сената на высший дисциплинарный суд в составе: 1) председателей кассационных департаментов; 2) назначаемых по очереди двух судей уголовного департамента, двух – гражданского департамента, двух – административного и 3) четырех судей кассационных департаментов, назначаемых ежегодно императором (ст. 119⁴). Порядок дисциплинарного процесса мог быть двояким: общим и специальным. Общий состоял из двух стадий: предварительного обсуждения и рассмотрения дела на административном заседании соответствующего суда, а затем, после получения необходимой информации и объяснений от обвиняемого, – рассмотрения дела по существу (ст. 276 и 277). Обвиняемый был уведомлен о времени судебного разбирательства и мог явиться для дачи личных объяснений (ст. 279). Заседания происходили при закрытых дверях (ст. 281); порядок разбирательства определял сам суд, но перед принятием решения он должен был выслушать мнение прокурора и дать обвиняемому последнее слово (ст. 282). Значительно проще был специальный порядок рассмотрения, устанавливавшийся по предложению министра юстиции для решения вопросов перевода и увольнения судей: высший дисциплинарный суд требовал объяснений от обвиняемого и затем выносил окончательный приговор (ст. 295).

Следует также отметить, что в некоторых странах ограничена ответственность судей верховных судов: в Англии они не подлежат ни уголовной, ни гражданской ответственности277, в Германии, наоборот, члены Имперского суда несут лишь уголовную ответственность за преступления278, такой же была ситуация в России у сенаторов кассационных департаментов279.

C. Не столь единодушно решается в литературе и законодательстве вопрос о гражданской ответственности судей280. Расхождение взглядов берет начало в римском праве, в источниках которого мы находим противоречащие друг другу мнения римских юристов: когда одни ограничивали ответственность судей случаями преднамеренного причинения вреда неправильным приговором281, другие распространяли ее также и на случаи небрежности282. Это разногласие утвердилось в литературе и практике общего немецкого процесса283 и отражалось в западном законодательстве XIX в. Собственно, развились три теории. Согласно первой судьи отвечают только при злом умысле (dolus), т.е. в тех случаях, когда они подлежат уголовной ответственности284; другие приравнивали к злому умыслу грубую неосторожность (culpa lata)285; третьи же распространяли ответственность на любую вину, даже легкую (culpa levis)286. В связи с этим разногласием возникает вопрос: чей подход является более правильным?

Гражданская ответственность судей должна быть ограничена только в случаях вынесения неправильных приговоров, принятых со злономеренной целью причинения вреда кому-либо287. Тут мы имеем дело со служебным преступлением, за которое судья должен отвечать как в уголовном, так и в гражданском прядке. Во всех иных случаях допустима лишь дисциплинарная ответственность. В самом деле, приговор суда, вступивший в законную силу, окончательно разрешает уголовное либо гражданское дело, считается соответствующим действительности (pro veritate habetur), восстанавливает в отношении сторон право (jus facit inter partes) и делает невозможным повторное разбирательство того же самого дела (ne bis in idem). Благодаря этому устанавливается правопорядок и возвращается общественное спокойствие. Очевидно, что эта цель не была бы достигнута, если бы сторона, которая проиграла дело и не смогла обжаловать решение непосредственно по инстанциям, имела опосредованный способ оспорить правильность приговора при помощи иска к судье о возмещении на основании того, что судья ошибочно трактовал закон, не заметил по небрежности определенных фактических обстоятельств и т.п. Это была бы скрытая апелляция на решение, уже не подлежащее обжалованию никаким способом. В этом случае одно и то же правомочно решенное дело могло бы без конца рассматриваться целым рядом судов288. Причем суды низшей инстанции проверяли бы приговоры высших судебных инстанций, судьи верховного суда могли бы привлекаться к ответственности судами первой или второй инстанций289.