Избранные романы. Книги 1-5

Озеро затерялось в горах, в восьмистах ярдах, и видно его из лагеря не было. А сам лагерь находился в Адирондаке. Это был смешанный лагерь для лиц обоего пола, и палатки мальчиков отделяла от палаток девочек густая сосновая роща. В то лето Бенджамин должен был получить семьдесят пять долларов, работая воспитателем у мальчиков от восьми до десяти лет. Лагерь был частный, владельцем его являлся некий мистер Кан, небольшого роста, шумный, с командирскими замашками мужчина, страдавший приступами язвы и вспыльчивости. Весь день его визгливый голос разносился над лагерем. Он неустанно бранил поваров на кухне за то, что бездумно и напрасно расходуют так много продуктов. Он неустанно сетовал воспитателям на то, что лагерная команда проиграла слишком много бейсбольных матчей, что они, воспитатели, не проверяют должным образом прачечную, где каждую неделю устраивалась большая стирка. И что именно он один, бедный, несчастный, поставленный в такие невыносимые условия Морис Кан, вынужден будет в конце сезона платить родителям из своего кармана за все исчезнувшие рубашки, свитера и прочее.

Лагерь управлялся из рук вон плохо. В нем не было даже врача, лишь неряшливая молодая медсестра, видимо, поставившая себе целью побить рекорд всех лагерей и переспать со всеми воспитателями. Ученикам и воспитателям не возбранялось ходить на озеро. И они делали это, когда заблагорассудится, и купались и плавали без надзора. После отбоя воспитатели с мужской половины с одеялами в руках совершенно открыто, ничуть не стесняясь, отправлялись на свидания с девушками-воспитательницами. Находили приют где-нибудь в укромном уголке, на лесной полянке, и забавлялись там до утра, одеяла становились мокрыми от холодной росы. Теннисный корт был весь в кочках и ямках; бейсбольное поле находилось в самом плачевном состоянии; на кухне было грязно. В лагере царила атмосфера полной распущенности, и сказывалось это буквально во всем. Воспитатели пренебрегали своими обязанностями, и почти все время были озабочены лишь одним: как бы получить побольше свободного времени. Между ними шел настоящий торг, они менялись дежурствами и старались присовокупить к положенному раз в неделю суточному выходному еще пару дней — чтобы уехать и трое суток кряду отдыхать от мистера Кана. Если бы Бенджамину, наделенному чувством ответственности и стремлением к порядку, не были просто позарез нужны эти семьдесят пять долларов, он бы распрощался с этим лагерем на первой же неделе.

В соседней с ним палатке жил еще один наставник, мужчина по фамилии Шварц, учитель физкультуры из колледжа в Нью-Йорке. Это был жилистый, мускулистый, невысокого роста человек со смуглой кожей, которая от загара стала казаться еще темнее, а сам он походил теперь на араба. Человек он был, прямо скажем, недалекий, даже глуповатый, но более ответственный, чем остальные воспитатели. На этой почве они с Бенджамином и подружились — обоим претила атмосфера полного разгильдяйства, царившая в лагере. Шварц был старше всех остальных воспитателей, было ему уже под тридцать. И у него имелась невеста, с которой они собирались пожениться в октябре. Фотографию невесты он неустанно показывал всем и каждому. На снимке красовалась невысокого роста блондинка с крашеными волосами и толстыми ножками. «Ну разве не красавица?!» — восклицал всякий раз Шварц, доставая заветный снимок из ящика тумбочки.

Раз в неделю невеста приезжала из Нью-Йорка навестить Шварца. И мистер Кан, по причинам, ведомым только ему одному, отпускал Шварца на ночь по пятницам и субботам — с тем, чтобы тот мог переспать со своей «красавицей» в ближайшем небольшом отеле.

— Да, — соглашались все, — настоящая красавица! — Шварц, демонстрируя фотографию любимой, часто оставлял тумбочку незапертой. В верхнем ящике, на самом видном месте, у него лежала коробочка с презервативами. Было их примерно штук тридцать. Видя, что люди замечают презервативы, Шварц всякий раз расплывался в улыбке. Человек он был донельзя простодушный и, видимо, гордился тем, что он, обычный преподаватель физкультуры из колледжа, имеет любовницу, да еще такую красавицу.

В середине августа, как раз накануне приезда этой дамочки, двое воспитателей прокрались в палатку Шварца, выдвинули верхний ящик и аккуратно прокололи каждый презерватив иголкой. Сложили их в коробочку, оставили все в том же виде, как было у Шварца.

Шутники, разумеется, рассказали другим воспитателям о своем подвиге. Всем, кроме Бенджамина, поскольку знали, что тот дружит со Шварцем.

Презервативы служили постоянным источником шуток и насмешек, и один из воспитателей, прокалывая дырочки в коллекции Шварца, выдал: «Очень скоро, не успеем все мы и оглянуться, в лагере заведется еще один маленький Шварц».