Избранные сочинения

Из ремарок следует, что каждая „часть“ пьесы при ее исполнении на сцене должна была заканчиваться пением хора и, по традиционному обычаю всех школьных драм, — интермедией. Текст этих интермедий нам не известен. Правда, в одной рукописи XVIII века дошла до нас интермедия о „блудном“ и „пьянице“. Блудный бражничает; к нему приходит пьяница и изъявляет желание выпить за его здоровье. В благодарность за добрые пожелания блудный подносит ему чашу; пьяница пьет и падает, слуги относят его в сторону; пьяница умирает, и демон уносит его душу в ад; блудный велит похоронить мертвеца и продолжает веселиться. Есть мнение, что интермедия эта — одна из тех пяти, которые сопровождали „Комидию о блудном сыне“ Симеона Полоцкого. Возможно, что это и так, хотя мнение это и не может быть подкреплено какими-либо прямыми доказательствами. Возможно и другое предположение: интермедии потому и не дошли до нас, что они не были написаны; проектируя в ремарках интермедию после каждой „части“, Симеон Полоцкий рассчитывал на изобретательность хорега (режиссера) и имел в виду интермедию без речей — пантомиму.

Работая над пьесой, Симеон Полоцкий стремился поднять ее до уровня дидактического „примера“ („Юным с е образ...“, — писал он сам в эпилоге), предельно обобщающего действительность. Отсюда и некоторые художественные особенности пьесы. Действие ее развертывается вне времени и пространства, в некоей отвлеченной стране, географически никак не локализованной; действующие лица: „отец“, „сын старший“, „сын младший“, „купчин“, „господин“ и другие — не имеют имен. Неудивительно, что в той абстрактной дидактической „пустоте“, в которой у Симеона здесь двигаются и жестикулируют его герои, все условно: приказания выполняются молниеносно — в тот самый момент, когда они даются; нужный по ходу действия персонаж всегда является во-время; один персонаж осведомлен о мыслях другого еще до встречи с ним; не успел герой высказать какое-либо пожелание, как. оно уже осуществляется, и пр. Речи действующих лиц носят тот же подчеркнуто условный характер — сознательно оголенных сентенций.

Написанная на вполне доступном, сравнительно с другими произведениями Симеона Полоцкого, „славяно-русском“ книжном языке, посвященная злободневной проблеме, „Комидия о блудном сыне“ встретила, видимо, живейший отклик у современников. В 1685 году она была в Москве напечатана отдельной книжкой-альбомом с многочисленными иллюстрациями. Титульный лист издания оформлен оригинально: он изображает раздвинутый театральный занавес, под которым расположены рампа и полуфигуры зрителей. Иллюстрации к книге замечательны тем, что они воспроизводят театральную постановку, — правда, не „Комидии“ Симеона Полоцкого, а какой-то другой пьесы на этот же самый сюжет. Персонажи этой инсценировки (в ней имеются сцены, отсутствующие у Симеона) одеты в костюмы и шляпы голландского образца; некоторые зрители, изображенные у рампы, облачены в платье русского покроя, но этому покрою платья не соответствуют их бритые физиономии и иноземные шляпы с загнутыми полями. Неведомый нам мастер этого издания пользовался, очевидно, каким-то иноземным оригиналом, — быть может, действительно, голландского происхождения, как предполагают библиографы. Книга (дата ее „1685“ у некоторых историков русской старопечатной книги вызывает сомнения, но без достаточных к тому оснований) имела свою судьбу и в XVIII веке; установлено, что она в течение этого века переиздавалась не менее четырех раз, с одних и тех же досок, и приобрела широкую популярность в качестве лубочного издания. В 1795 году „Комидия о блудном сыне“ Симеона по тексту издания 1685 года была перепечатана специально и для любителей отечественной словесности.[26]

Вторая пьеса Симеона Полоцкого — „О Навходоносоре царе, о теле злате и о триех отроцех, в пещи не сожженных“ представляет собой инсценировку соответствующего библейского рассказа — главы третьей „Книги пророка Даниила“.

По словам автора в прологе к пьесе, он избрал этот сюжет для того, чтобы противопоставить царя истинного, мудрого и справедливого (в том же прологе автор дал понять, что образцом такого царя является Алексей Михайлович) — царю-тирану, гордому, своевольному и жестокому. Тема, подробно разработанная Симеоном в „Вертограде“ („Разнствие“ и др.), здесь, следовательно, получила и свою сценическую интерпретацию.

Пьеса невелика по объему, состоит из одного действия, пролога („предисловца“) и эпилога.