Избранные сочинения в шести томах. Том 1-й (ЛП)

Стоянка была временная и при ближайшем рассмотре¬ нии оказалась всего-навсего наспех разбитым бивуаком, который был, однако, оборудован достаточно хорошо для людей, привыкших проводить свою жизнь в подобной об¬ становке, Единственный костер, разведенный посредине лагеря у корней большого дуба, удовлетворял потребности всего табора. Погода стояла такая теплая, что огонь нужен был только для стряпни. Вокруг было разбросано пятна¬ дцать — двадцать низких хижин — быть может, правиль¬ нее назвать их шалашами, — куда хозяева забирались на ночь и где они могли укрываться во время ненастья. Хижи¬ ны были построены из древесных ветвей, довольно искусно переплетенных и-прикрытых сверху корой, снятой с упав¬ ших деревьев, которых много в каждом девственном лесу. Мебели в хижинах почти не было. Возле костра лежа¬ ла самодельная кухонная утварь. На ветвях висели ру¬ жья, пороховницы и сумки. На тех же крючьях, соору¬ женных самой природой, были подвешены две-три оленьи туши. Так как лагерь раскинулся посреди густого леса, его нельзя было окинуть одним взглядом: хижины, одна за дру¬ гой, вырисовывались на фоне угрюмой картины. Если не считать костра, здесь не было ни общего центра, ни откры¬ той площадки, где могли бы собираться жители; все каза¬ лось потаенным, темным и коварным, как сами ирокезы. Кое-где ребятишки перебегали из хижины в хижину, при¬ давая этому месту некоторое подобие домашнего уюта. Подавленный смех и низкие голоса женщин нарушали вре¬ мя от времени сумрачную тишину леса. Мужчины ели, спали или чистили оружие. Говорили они мало и держались особняком или небольшими группами в стороне от женщин. Привычка к бдительности и сознание опасности, казалось, не покидали их даже во время сна. Когда обе девушки приблизились к лагерю, Хетти ти¬ хонько вскрикнула, заметив своего отца. Он сидел на зем¬ ле, прислонившись спиной к дереву, а Непоседа стоял воз¬ ле него, небрежно помахивая прутиком. По-видимому, они пользовались такой же свободой, как остальные обитатели лагеря: человек, незнакомый с обычаями индейцев, легко мог бы принять их за гостей, а не за пленников. Уа-та-Уа подвела подругу поближе к обоим бледноли¬ цым, а сама скромно отошла в сторону, не желая стеснять 171

их. Но Хетти не привыкла ластиться к отцу и вообще про¬ являть как-нибудь свою любовь к нему. Она просто подо¬ шла к нему и теперь стояла, не говоря ни слова, как немая статуя, олицетворяющая дочернюю привязанность. Стари¬ ка как будто нисколько не удивило и не испугало ее появ¬ ление. Он давно привык подражать невозмутимости ин¬ дейцев, хорошо зная, что лишь этим способом можно за¬ служить их уважение. Сами дикари, неожиданно увидев незнакомку в своей среде, тоже не обнаружили ни малей¬ ших признаков беспокойства. Короче говоря, прибытие Хеттй при столь исключительных обстоятельствах произ¬ вело не больше эффекта, чем приближение путешествен¬ ника к дверям трактира в европейской деревне. Все же не¬ сколько воинов собрались в кучку и по тем взглядам, кото¬ рые они бросали на Хетти, разговаривая между собой, видно было, что именно она является предметом их бесе¬ ды. Это кажущееся равнодушие вообще характерно для североамериканского индейца, но в данном случае многое следовало приписать тому особому положению, в котором находился отряд. Ирокезам были хорошо известны все си¬ лы, находившиеся в «замке», кроме Чингачгука. Поблизо¬ сти не было ни другого племени, ни отряда войск, и зоркие разведчики стояли на страже вокруг озера, день и почь наблюдая за малейшими движениями тех, кого без всяко¬ го преувеличения можно было теперь назвать осажден¬ ными. В глубине души Хаттер был очень тронут поступком Хетти, хотя и принял его с кажущемся равнодушием. Старик припомнил кроткую мольбу, с какой она обрати¬ лась к нему, когда он покидал ковчег, и постигшая его не¬ удача сообщила этой просьбе особый смысл, о чем он легко мог позабыть в случае успеха. Хаттер знал непоколеби¬ мую преданность своей простодушной дочери и понимал, что ею руководило совершенное бескорыстие. — Нехорошо, Хетти, — сказал он укоризненно, имея в виду дурные последствия, грозившие самой девушке. — Это очень свирепые дикари: они никогда не прощают оскорбления, нанесенного им, и не склонны помнить ока¬ занную им услугу. — Скажи мне, отец, — спросила девушка, украдкой оглядываясь по сторонам, как бы опасаясь, что ее подслу¬ шают: — позволил ли вам бог совершить то жестокое дело, 172