Избранные сочинения в шести томах. Том 2-й

пила мое поручение, и, надеюсь, новость эта была вам приятна. Тут Ричард поглядел на пакет, который держал в руке* и воскликнул, совсем забыв о своей недавней досаде: — Дьюк, дорогой мой кузен! Давай отойдем в сторонку, я хочу тебе кое-что сказать. Мармадьюк послушно отошел с шерифом на соседнюю полянку, и последний продолжал: — Во-первых, Дьюк, позволь поблагодарить тебя за твое дружеское ходатайство перед губернатором и парла¬ ментом штата — я хорошо знаю, что без такого ходатайства не были бы приняты во внимание даже самые высокие за¬ слуги. Но мы ведь дети двух сестер, мы ведь двоюродные, братья, и ты можешь всецело мной располагать, Дьюк. Всецело! И все же, по моему смиренному мнению, за мо^ лодым товарищем Кожаного Чулка следует приглядывать. Он что-то чересчур любит индюшатину. — Предоставь его мне, Дик, ответил судья, — и я отучу его от этой склонности, удовлетворив его аппетит. Однако мне нужно с ним поговорить. Вернемся же к остальным. Глава XVIII Бедняга! И родная мать Его бы не могла узнать. Нужды и голода печать На лоб его легла. Вальтер Скотт, «Мармион» Вернувшись на большую поляну, судья Темпл взял под руку свою дочь и направился к тому месту, где молодой охотник стоял, опершись на ружье и молча разглядывая мертвую птицу у своих ног. Присутствие девушки оказало немалое влияние на течение последующего разговора. По-« явление Мармадьюка не прервало состязания, и перед на* чалом следующего тура в толпе завязался горячий спор относительно условий стрельбы по индюшке, которая бьь ла, впрочем, гораздо хуже предыдущей. Таким образом, разговор, который мы приведем ниже, слышали только те, кого он касался, в том числе Кожаный Чулок и индеец, не покинувшие своего молодого товарища. Я причинил вам большой вред, мистер Эдвардс, 636

начал судья и тут же умолк, так как при этих словах моло¬ дой человек вздрогнул и переменился в лице; однако он ничего не сказал, взгляд его постепенно снова стал спокой¬ ным, и судья продолжал: — К счастью, я располагаю воз¬ можностью в какой-то мере возместить вам причиненный мною ущерб. Мой родственник Ричард Джонс получил назначение на важный пост, и я буду теперь лишен его по¬ мощи, а мне как раз сейчас необходим человек* на которо¬ го я мог бы положиться. Ваши манеры, несмотря на вашу скромную одежду, говорят о том, что вы человек образо¬ ванный, а твоя рана еще некоторое время будет мешать тебе добывать хлеб охотой (Мармадьюк начал волноваться и незаметно для себя стал обращаться к юноше на «ты», как это было принято между квакерами). Мои двери от¬ крыты для тебя, мой юный друг, ибо подозрительность не в обычае нашей молодой страны — слишком мало здесь соблазнов для алчности людей нечестных. Так согласись же стать хотя бы на время моим помощником и получать вознаграждение, соответствующее твоим обязанностям. Ни в обращении судьи, ни в его предложении, каза¬ лось, не было ничего, что могло бы объяснить непонятную угрюмость, похожую даже на отвращение, с какой юноша слушал его речь; однако, сделав над собой большое уси¬ лие, он взял себя в руки и ответил: — Я пошел бы на службу к вам, сэр, или к любому другому человеку, чтобы снискать себе пропитание чест¬ ным трудом, — я не скрываю свою нужду, я даже беднее, чем это может показаться на первый взгляд. Однако я опа¬ саюсь, что такие обязанности помешают мне в более важ¬ ном деле, и поэтому я не могу принять ваше^.предложение и, как прежде, буду добывать себе пропитание ружьем. Тут Ричард не замедлил прошептать Элизабет, которая стояла несколько в стороне: -г В этом, кузиночка, проявляется естественная неохо¬ та метиса отказаться от дикарских привычек. Насколько мне известно, ничто не может побороть в них любовь к бродячей жизни. — Это опасная жизнь, — сказал Мармадьюк, хотя он не слышал замечания шерифа, — и она грозит несчастья¬ ми куда более серьезными, чем твоя рана. Поверь мне, друг мой, я опытней тебя и хорошо знаю, что жалкая жизнь охотника оставляет без удовлетворения многие его телесные нужды, не говоря уж о духовных. 637