Избранные сочинения в шести томах. Том 2-й

которые начитали свою карьеру в судах Восточных штатов и которые всосали хитрость с молоком матери. Осторож¬ ность этого джентльмена сказывалась во всех его поступ¬ ках, проявляясь в необычайной методичности, пунктуаль¬ ности, а также и в некоторой робости. Речь стряпчего так изобиловала вводными предложениями, что слушатели еще долго потом доискивались ее смысла. — Доброе утро, мистер Вандерскол, — приветствовал его Эдвардс. — Сегодняшний день судья Темпл, как вид¬ но, целиком посвятил делам. — Доброе утро, мистер Эдвардс, — если вас действи¬ тельно зовут именно так, у нас ведь нет тому никаких до¬ казательств, ничего, кроме вашего собственного утвер¬ ждения, и, если не ошибаюсь, именно под этим именем вы и вошли в дом судьи Темпла, — доброе утро, сэр. Да, судья Темпл сегодняшний день посвятил делам, хотя об этом, собственно, можно было бы и не упоминать, вы и сами успели о том догадаться как человек наблюдательный, —* впрочем, внешность обманчива. Да, судья Темпл посвя¬ тил сегодняшний день делам, это верно. — Вы несете с собой важные бумаги? Не надо ли что переписать? Я к вашим услугам. — Да, я несу с собой важные бумаги, как вы успели это заметить — ведь глаза у вас молодые, — и бумаги эти надо переписать. — В таком случае, я сейчас же пройду вместе с вами в контору и возьму наиболее срочные из бумаг. К вечеру будет сделано все, что необходимо. — Сэр, я всегда рад видеть вас у себя в конторе, как по делу, так и не по делу, — хотя вовсе не обязательно принимать у себя на дому каждого: наш дом — наша кре¬ пость. Если желаете, готов видеть вас у себя или в любом другом месте, почту это долгом вежливости, но данные бумаги строго конфиденциальны, и без личного распоря¬ жения на то самого судьи Темпла — согласно строжайше¬ му его предписанию — их не разрешается видеть ни¬ кому, кроме тех лиц, для которых это является прямой обязанностью, я хочу сказать — долгом службы. — Как я понимаю, сэр, я ничем не могу быть вам по¬ лезен, и мне остается лишь еще раз пожелать вам добро¬ го утра. Но прошу вас передать мистеру Темплу, что я сейчас решительно ничем не занят и целиком в его распо¬ ряжении: поэтому я охотно приму поручение отправиться 714

хоть на край света, если только... если только это не будет слишком далеко от Темплтона. —* Я передам ваше поручение, сэр, я повторю ему все слово в слово. Счастливо оставаться, сэр. Впрочем, одну минуту, мистер Эдвардс, — во всяком случае, все вас на¬ зывают именно так, — одну минуту. Вы рассматриваете ваше предложение как часть ваших секретарских обязан¬ ностей, оговоренных в вашем контракте с судьей Темп¬ лом — с предварительной выплатой аванса, — или это предложение услуг должно быть оплачено согласно ново¬ му договору между сторонами и уже по исполнении пору¬ чения? — Как будет угодно мистеру Темплу. Я вижу только, что он озабочен, и стремлюсь помочь ему. — Побуждения ваши похвальны, сэр, насколько мож¬ но судить по первому впечатлению, которое часто бывает обманчиво, и делает вам честь. Я не премину сообщить мистеру Темплу об изъявленной вами готовности, юный джентльмен, — полагаю, вы имеете право так именовать¬ ся, — и извещу вас о результатах переговоров не позднее пяти часов пополудни сего дня, если богу будет угодно и если вы предоставите мне к сему возможность. Причиной особой подозрительности стряпчего на этот раз явилась неопределенность личности и положения Эд¬ вардса, но юноша привык к настороженному д недоверчи¬ вому к себе отношению, и разговор этот не вызвал в нем досады. Он тотчас сообразил, что стряпчий упорно желает сохранить порученное ему судьей дело в тайне от всех, в том числе и от личного секретаря судьи. Эдвардс слишком хорошо знал, как трудно понять точный смысл сказанного мистером Вандерсколом, даже когда этот джентльмен стремится к ясности своих высказываний, а теперь, видя, что стряпчий намеренно избегает расспросов, юноша во¬ все оставил мысль разгадать тайну. Они расстались у во¬ рот, и стряпчий, напустив на себя необыкновенно важный и озабоченный вид, направился в контору, крепко прижи¬ мая к боку толстую связку бумаг. Наши читатели, надо полагать, давно заметили, что юноша питал к судье какую-то необычайно сильную и глу¬ бокую неприязнь. Но сейчас, уже побуждаемый совсем иными чувствами, он испытывал острый интерес к состоя¬ нию духа своего патрона и жаждал разузнать причину его непонятной тревоги. 715