Избранные стихи

Был до войны у нас актер,
Играл на выхода

х.Таких немало до сих пор
В различных городах.

Не всем же Щепкиными быть

И потрясать сердца.
Кому-то надо дверь открыть,
Письмо подать,
На стол накрыть,
Изобразить гонца.

Он был талантом не богат,

Звезд с неба не хватал.
Он сам пришел в военкомат,
Повестки он не ждал.

Войны

Железный реквизит
И угловат и тверд.
Военный люд.
Военный быт.
Массовка — первый сорт!

Под деревушкой Красный Бор

Фашисты бьют в упор.
Был до войны у нас актер
(Фашисты бьют в упор…),
Хоть не хватал он с неба звезд
(Фашисты бьют в упор…),
Но встал он первым в полный рост
(Фашисты бьют в упор…).

Таланты — это капитал,

Их отправляют в тыл,
А он героев не играл, —
Что ж делать, — он им был.

1958

ПОГИБШЕМУ ДРУГУ

Прости меня за то, что я живу.
Я тоже мог остаться в этом рву.

Я тоже был от смерти на вершок.

Тому свидетель — рваный мой мешок.

Прости меня за то, что я хожу.

Прости меня за то, что я гляжу.

За то, что ты лежишь, а я дышу,

Я у тебя прощения прошу…

О дружбе тысяч говорим мы вслух,

Но в дружбе тысяч есть и дружба двух.

Не мудрено, что в горький тот денек

И среди тысяч был я одинок.

Тайком я снял с твоей винтовки штык,

К моей винтовке он уже привык.

И верю я, что там, в далеком рву,

Меня простят за то, что я живу.

1946

«Мне солдатские снились котомки…»

Анатолию Чивилихину

Мне солдатские снились котомки,
И подшлемников серых кора,
И свистящие змеи поземки,
И гудящее пламя костра.

Пулемет утомительно гукал.

Где-то лошадь заржала в лесу.
Я тяжелую руку баюкал,
Как чужую, держал на весу.

Лес был тих, насторожен, заснежен.

Был закончен дневной переход.
На подстилках из колких валежин
Отдыхал измотавшийся взвод.

Кто-то шуткой ответил на шутку,

А потом занимался рассвет,
И тугую скрутил самокрутку
Мне товарищ, которого нет.

1960

«Вот карточка. На ней мы сняты вместе…»

Вот карточка. На ней мы сняты вместе.
Нас четверо. Троих уж нынче нет…
Еще не вторглось в карточку известье
О том, что взвихрен, взорван белый свет.

Еще наш город давней той порою

На ней хранит покой и красоту.
Еще стоят, смеются эти трое,
Дурачатся на Троицком мосту…

Ну что ж, ты жив. Но ты себя не мучай.

Ты за собой не ведаешь вины.
Ты знаешь сам, что это только случай.
Слепая арифметика войны.

Но как смириться с тем, что где-то в Бресте,

Или в Смоленске, или где-нибудь
Перед войной снимались люди вместе —
И некому на карточку взглянуть?

1946

СНЕГ

М. Л. Галлаю