Читаем Избранные стихи (СИ) полностью

первым правилом флирта)...

Но я не ропщу - отнюдь!

Ничего хорошего

(от Золотого Литра

в отличии) грудь

не ожидает. Дожили:

в лёгкие не вдохнуть


жизнь. А она бесполезна

без присутствия в ней

Вас. Я же, умело

самому себе соболезнуя,

становлюсь пьяней

дежурного инженера

(как все местные -

давно ошалел я


от перманентного допинга).

Вы ощутите страсти

ответственность, если

примерите аэробику

моих странностей

(с приставкой "лесби"),

но мне побоку:

жизнь бесполезней


имеющейся - не будет...

Опять жалуюсь?

Допускаю и это.

Нажимаю на пульте:

"Дать шанс",

и приближаюсь на метр,

к Вам... Наполняю грудь я

чем-то довольно вредным


для тела и пары ноздрей...

Какая-то вялость

овладевает мной. Не молчите!

Решайтесь быстрей,

ибо моя помялась

совесть! Я не учитель,

но в любимом моём сне

преподаю малость:


никаких лекций -

только лабораторные

опыты по извлечению

из груди сердца.

Слегка неудобно мне

означенному учению

(потугам иных иноземцев

вопреки) значения


не придавать должного.

А Вам каково?

Гадать надоело...

Ничего хорошего:

совесть - говно,

впрочем, не в том дело!

Нет на уме пошлого

(да и ума немно...)


Всё это давит,

как видите, на меня. Дурь

вытесняет одурь

из головы. Между нами:

трудно сдержать во рту

поэтические переводы,

своими полутонами

обогащающие мечту


о Вас, мадемуазель...

Я, наверное, виноват.

Математик чёртов!

Седоус, но зелен

как полжизни назад.

Вам моих недочётов

не познать! Борзею

на Ваших глазах...


2016



* * *

Порою мы сутками хрюкаем,

иными словами, как свиньи

ведём себя рядом с подругами,

когда они рядом есть

(а если подруги к тому же и синие -

прелесть!).


С собачьим усердием мочимся

с качелей на детской площадке,

и нас не пугает уборщицы

смущение. Ну и что?

Себя облегчать на Дворцовой брусчатке -

грешно!


2015



ГУСАРСКОЕ


Не существует гарантии

не допустить ошибки...

Я ненавижу радио

в пользу концертов жидких;

не осуждаю осанку я

(пялясь на мраморный зад)

ангела, с крыши Исакия

спрыгнувшего на запад.


Сыро, но это и здорово:

в сырости все одинаково

липкие. В свете просторного

вида на задницу ангела,

я ненавижу радио

(как говорилось выше).

Первый концерт в Ленинграде я

свой - никогда не увижу...


Сфинксы завидуют Медному

Всаднику: он-де в отличии

от полутигров - поэтами

не до конца обезличенный,

с ангелами конкурировал

тем лишь, что их прототипом

Царь был! От статуй вампировых

общество воротило...


"Радио не ошибается!" -

так говорят в народе.

Радиоволны - что пальцы -

тянутся к всякой морде,

их принимающей. "В арке

у Генерального Штаба

сдохнет сутулый ангел!" -

радио предупреждало...


Я же, как верный нинградец,

будто в отместку тербуржцам -

чувствую сумму разниц:

ангел не обнаружится

там, где ему предсказало

трижды уже упомянутое

радио: точки гусары

ценят по счёту - пятые.


2016



* * *

Танцевать фокстрот

научусь я вряд ли:

образ мыслей не тот...

Не совсем понятны

плясуны мне! Я б

расспросил их: "Нешто

этот краковяк

обостряет нежных

ваших чувств предел?

Без него никак вам

сочетание тел

применить (как в танго)

не выходит?" Тьфу!

С музыкальным ритмом

обобщать ходьбу

по паркетным плитам -

не к лицу для пар:

их одна задача -

отработать па

(в тайне секса алча),

оквадратить пресс

и согнать жир с бёдер

(ибо эти секс

атрибуты портят),

чтоб движеньем тел

страсть свою означить,

превратив в постель

танцевальный зальчик.


2016



* * *

Потеряны. Слёзы твердеют

по будням. Скакалки - для избранных,

а всем остальным - идеи,

отягощённые искрами

разума. Выйдя из лифта,

я вдруг ощутил незаконченность.

Ты помнишь, как прежняя кривда

в припадке везения корчилась?


Нас разные греют светила,

и песни поём мы разные,

и ты не за мной следила,

и я не тебе хвастаю

ошибками и опечатками,

которыми голос мой полнится.

Забытыми где-то перчатками

привык объяснять бессонницу.


Потеряны? Взгляд твой уклончив,

я вовсе не ждал ответа.

Успеть до разводки... впрочем,

сейчас далеко не лето.

Мне вспомнилась старая сказка,

прочитанная на рассвете вся:

"Мы где-нибудь на Петроградской

встретимся..."


2002



СТАТЬ МАЛЕНЬКИМ


I

Стану маленьким!

Буду бумажные мастерить фонарики

и пластилиновые создавать шедевры;

бороться с приступами первобытной паники

посредством мороженого:

сберегу нервы,

покуда можно...


Смотреть мультики,

кататься на четырёхколёсном дутике,

перестать рассуждать о политике США и

Владимире Путине,

о бандеровских слизнях;

оставить в разделе переживаний

мамину, папину и свою жизни...


II

Ради них окунусь в подзабытые игры:

воображаемые буду "Пантеры"

взрывать и "Тигры"

ручными гранатами. Заходя в тиры -

не по мельницам буду стрелять, но по

эсэсовским каскам, фуражкам, шинелям,

т.к. целиться по иным мишеням -

западло.


Полицаями ежели буду

когда-нибудь схвачен,

не военными тайнами - гитлеркапутом

их озадачу!

Докажу им своё превосходство на деле:

я в фашистские рыла плюну

и к Стёпе Бандере

присовокуплю Петлюру.


III

Чужих поищу я

среди своих, чуя,

что они опаснее тех, чью

позицию разделяет Вашингтон с Европою.

Они не машины, и я их не починю,

но подчинить - попробую.


Не берусь переделать мир, но мне

бы хотелось,

чтоб тем, кто взывает к войне -

удалили из мозга иные доли,

отвечающие за потребность

причинения боли!

Нет, это не сделает мир умней,

но избавит от крови.


2014



ЕСТЕСТВЕННОСТЬ


Лесбиянка Аннета, поддавшись моде

однополых сношений, подстригла ногти,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Золотая цепь
Золотая цепь

Корделия Карстэйрс – Сумеречный Охотник, она с детства сражается с демонами. Когда ее отца обвиняют в ужасном преступлении, Корделия и ее брат отправляются в Лондон в надежде предотвратить катастрофу, которая грозит их семье. Вскоре Корделия встречает Джеймса и Люси Эрондейл и вместе с ними погружается в мир сверкающих бальных залов, тайных свиданий, знакомится с вампирами и колдунами. И скрывает свои чувства к Джеймсу. Однако новая жизнь Корделии рушится, когда происходит серия чудовищных нападений демонов на Лондон. Эти монстры не похожи на тех, с которыми Сумеречные Охотники боролись раньше – их не пугает дневной свет, и кажется, что их невозможно убить. Лондон закрывают на карантин…

Александр Степанович Грин , Ваан Сукиасович Терьян , Кассандра Клэр

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Поэзия / Русская классическая проза