Избранные труды

Добровольский, будучи в нетрезвом состоянии, около 24 часов по ошибке влез через окно в дом Сергеева, полагая, что это дом его знакомой Швайбович. Сергеев, также находившийся в нетрезвом состоянии, принял Добровольского за вора и стал его избивать, нанеся ему несколько ударов деревянной подставкой для цветов. От полученных повреждений Добровольский скончался. Минский областной суд осудил Сергеева за умышленное убийство без смягчающих обстоятельств. При кассационном рассмотрении дела судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда БССР изменила приговор, переквалифицировав действия Сергеева по статье, предусматривающей ответственность за убийство при превышении пределов необходимой обороны. Пленум Верховного Суда БССР отменил приговор областного суда и определение судебной коллегии и прекратил дело за отсутствием в действиях Сергеева состава преступления, признав, что Сергеев действовал в состоянии необходимой обороны и не превысил ее пределов. По протесту Генерального прокурора СССР Пленум Верховного Суда СССР отменил постановление Пленума Верховного Суда БССР, признав правильной квалификацию действий Сергеева кассационной инстанцией. Пленум Верховного Суда СССР исходил при этом из следующих соображений. Принимая во внимание конкретную обстановку, Сергеев имел все основания полагать, что к нему в дом забрался преступник. Здесь не было и состояния мнимой обороны, так как Добровольский первый ударил Сергеева рукой по лицу, что дало последнему реальные основания обороняться. Однако из материалов дела видно, что Сергеев стал наносить Добровольскому удары по голове тупым предметом в тот момент, когда потерпевший лежал на полу и уже фактически не только не представлял угрозы, но даже не мог сопротивляться. Кроме того, свидетели, прибежавшие на шум, требовали, чтобы Сергеев прекратил избиение Добровольского. С позицией Пленума Верховного Суда СССР о том, что в данном случае имело место превышение пределов необходимой обороны[1355], согласиться нельзя. Поскольку посягательство со стороны Добровольского окончилось и это было вполне ясно для Сергеева, так как Добровольский лежал на полу и даже не мог сопротивляться, все последующие действия Сергеева, связанные с убийством Добровольского, являлись по существу либо актом самочинной расправы, либо, в лучшем случае, объяснялись состоянием физиологического аффекта, вызванного неправомерными действиями потерпевшего, но отнюдь не являлись превышением пределов необходимой обороны.

В тех случаях, когда человек не сознает, что посягательства еще нет или что оно фактически уже закончилось, а ошибочно предполагает его наличие и причиняет вред, налицо будет мнимая оборона. Именно один из таких случаев имел в виду Пленум Верховного Суда СССР, который указал в руководящем постановлении от 16 августа 1984 г. № 14 на случаи, «когда защита последовала непосредственно за актом хотя бы и оконченного посягательства, но по обстоятельствам дела для оборонявшегося не был ясен момент его окончания (курсив наш. – Э. П.)»[1356]. Спорным, по нашему мнению, является лишь отнесение подобных случаев к необходимой обороне.

Недостаточно убедительным представляется и указание Пленума о том, что в тех случаях, когда при мнимой обороне «лицо превысило пределы защиты, допустимой в условиях соответствующего реального посягательства, оно подлежит ответственности как за превышение пределов необходимой обороны»[1357]. Там, где есть мнимая оборона, естественно, нет и не может быть превышения пределов необходимой обороны, ибо, где есть мнимая оборона, там нет необходимой обороны. Как справедливо отмечал Н. Н. Паше-Озерский, «понятия „мнимая оборона“ и „превышение пределов необходимой обороны“ взаимно друг друга исключают»[1358]. Причинение вреда при мнимой обороне должно рассматриваться на основе общих правил о влиянии фактической ошибки на уголовную ответственность.

Аналогичным образом должен решаться вопрос об ответственности и в тех случаях, когда добросовестно заблуждавшееся лицо причиняет мнимо посягающему лицу такой вред, который, если бы посягательство было наличным, а не мнимым, свидетельствовал бы о превышении пределов необходимой обороны. Здесь налицо будет вовсе не превышение пределов необходимой обороны, а фактическая ошибка.

3.3. Субъективные признаки превышения пределов необходимой обороны

Как и любые другие преступления, криминальные деяния, связанные с превышением пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108, ч. 1 ст. 114 УК РФ), могут быть совершены только виновно. Если причинение посягающему смерти или тяжкого вреда здоровью не вызывалось необходимостью, но в сложившейся ситуации обороняющийся не осознавал, не должен был и не мог осознавать этого, указанные составы преступления отсутствуют.