Избранные труды

Дело в том, что по материалам дела Ш. предстает перед нами как типичная больная психопатией женщина, или (по крайней мере) как личность в этом плане глубоко акцентуированная (по Леонгарду). В действующем в настоящее время 9-м пересмотре Международной классификации болезней и причин смерти такая разновидность психопатии носит название возбудимой. Она отличается бурными аффективными проявлениями раздражения, недовольства и гнева в ситуациях, которые не отвечают интересам больного, или в случаях, когда ему может казаться, что ущемляют его права. Поведение больных может не отличаться от нормального, если все их желания полностью реализуются.

Однако при малейшем ущемлении их интересов они действуют импульсивно, без достаточной логической оценки, без учета возможных последствий своего поведения. Порой эти действия могут быть почти импульсивными. Обычно эти лица еще в раннем возрасте слывут «трудными детьми», несносны в семье и коллективе. Лица с такой формой психопатии легко вступают в конфликты с окружающими и нередко совершают агрессивные поступки. Адекватного осознания неправильности своих реакций и поведения у них, как правило, не бывает. Постоянно прослеживается тенденция находить причины, оправдывающие такое поведение. Все это определенно напоминает вырисовывающийся по делу патопсихологический портрет Ш. Если этот диагноз не подтвердится, то она, во всяком случае, должна рассматриваться как акцентуированная личность, если пользоваться терминологией К. Леонгарда; речь идет о крайнем варианте нормы, граничащем с психопатией, в данном случае с возбудимой психопатией.

Если это так, то эксперты-психиатры, признав Ш. вменяемой, по отношению к содеянному должны были обсудить еще один вопрос: в полной ли мере в момент совершения противоправных действий она осознавала их фактический характер и общественную опасность либо руководила ими, поскольку медицинский критерий ограниченной (уменьшенной) вменяемости (психическое расстройство в форме возбудимой психопатии) по делу просматривается определенно. С учетом такого заключения можно было бы решить вопрос о возможности применения или неприменения к Ш. ст. 22 УК РФ.

Таким образом, на мой взгляд, возможны два варианта правовой оценки поведения Ш. (как они вырисовываются по материалам дела):

1) Ш. действовала в состоянии правомерной обороны от противоправного насильственного посягательства на нее со стороны Р.; пределы необходимой обороны при этом не превысила; в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ она должна быть оправдана судом.

2) Ш. действовала в состоянии правомерной обороны, но при осуществлении своего права на оборону превысила ее пределы; содеянное в таком случае подлежит квалификации по ч. 1 ст. 108 УК РФ; при назначении наказания суд должен учесть положения п. «в» и «з» ч. 1 ст. 61 и, возможно, ч. 2 ст. 22 УК РФ, а также иные смягчающие обстоятельства (в частности, состояние аффекта, вызванного противоправным поведением потерпевшего)[1375].

Ш. была осуждена судом первой инстанции по ч. 1 ст. 108 УК РФ к 2 годам лишении свободы. В то время часть 2¹ еще не была включена в ст. 37 УК РФ (ФЗ от 8 декабря 2003 г.), а она позволила бы расценивать действия Ш. только по второму варианту, как вполне правомерные.

Надо сказать, что в зарубежном законодательстве уже давно получил распространение подход, согласно которому лицо не подлежит уголовной ответственности и может быть полностью освобождено от нее в случае превышения пределов необходимой обороны, если несоразмерные действия совершены этим лицом вследствие замешательства, сильного душевного волнения, испуга, страха и т. п. состояний (УК Австрии, Болгарии, Федерации Боснии и Герцеговины, Венгрии, Германии, Греции, Дании, Исландии, Казахстана, Кубы, Литвы, Македонии, Нидерландов, Норвегии, Парагвая, Польши, Португалии, Республики Кореи, Республики Сербской, Румынии, Украины, Швейцарии)[1376].

Полагаем, что такой подход должен быть последовательно реализован и в российском законодательстве (ч. 2¹ ст. 37 УК РФ нуждается в этом плане в определенной корректировке в сторону большей детализации и расширения прав обороняющегося).

Следует иметь в виду что составом преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 114 УК РФ, охватывается и умышленное причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны, повлекшее смерть потерпевшего. Отношение виновного к наступлению смерти здесь выражается в форме неосторожности. Неосторожное же причинение вреда посягающему при превышении пределов необходимой обороны не наказуемо. В силу этого действия обороняющегося, умышленно причинившего при эксцессе обороны тяжкий вред здоровью, повлекший смерть посягавшего, подлежат квалификации по ч. 1 ст. 114 УК РФ.