Избранные труды

Другое дело, как она защищалась? Если для отражения посягательства она нанесла целенаправленный удар в верхнюю (жизненно важную) часть туловища потерпевшего, как она первоначально утверждала, то, несмотря на суженность ее сознания и в значительной мере инстинктивность, рефлекторность поведения, здесь, на наш взгляд, все-таки имело место превышение пределов необходимой обороны (причинение не вызываемого ситуацией сверхтяжкого вреда) и ее действия следует квалифицировать по ч. 1 ст. 108 УК РФ. Если удар ножом не был целенаправленным – для защиты, как явствует из ее последующих показаний, она «отмахивалась» ножом и случайно задела сонную артерию либо сам муж напоролся на нож – то здесь уголовная ответственность исключается вообще. Превысить пределы необходимой обороны по неосторожности нельзя. К тому же в такой ситуации не исключено и случайное причинение смерти.

По делу, причем даже в стадии судебного следствия, для разрешения этих вопросов следует осуществить воспроизводство показаний обвиняемой на месте (подобие следственного эксперимента), их проверку с участием экспертов (медика и криминалиста) и провести дополнительную комплексную медико-криминалистическую экспертизу с постановкой соответствующих вопросов, чтобы как-то восполнить в этом плане пробелы предварительного следствия.

Заключение экспертов может быть использовано при юридической оценке действий Ш. на завершающей стадии судебного процесса.

2. Вопрос о научной обоснованности результатов проведенной по делу амбулаторной судебной психолого-психиатрической экспертизы, и в особенности о том, имеются ли в поведении Ш. признаки, свидетельствующие о наличии у нее состояния аффекта в момент причинения смерти потерпевшему Р.

2.1. Ознакомление с материалами уголовного дела и актом судебной психолого-психиатрической экспертизы привели меня к выводу о том, что данная экспертиза проведена весьма поверхностно, без учета имеющихся в материалах дела данных о необычном психическом состоянии обвиняемой Ш. в момент совершения противоправных действий. Особенно это касается психологической части экспертного исследования, если таковым можно назвать весьма краткий и неубедительный (необоснованный) вывод экспертов относительно отсутствия у Ш. в момент происшествия состояния аффекта. Полагаю, что мои познания в области криминальной и судебной психологии (40-летний стаж научной и практической работы в сфере борьбы с насильственной преступностью) позволяют оспорить результаты такого заключения.

Эксперты утверждают следующее: «Психологический анализ материалов уголовного дела (в акте он не дается; не ясно, какие при этом использовались методики. – Э. П.) и данные направленной беседы с испытуемой (что за данные, где они? – Э. П.) позволяют сделать вывод о том, что Ш. в исследуемой ситуации не находилась в состоянии аффекта, о чем свидетельствует отсутствие типичной для аффекта динамики изменений эмоциональных реакций, постаффективной астении».

Данный вывод – совершенно необоснованный, при этом вообще отсутствует анализ поведения и психического состояния подэкспертной применительно к ситуации правонарушения.

Физиологический аффект характеризуется эмоциональной вспышкой высокой степени и взрывного характера. Основными диагностическими признаками аффекта являются ослабление социального контроля человека над своими действиями, сужение сознания, концентрация на аффективно значимых переживаниях, что внешне выражается в неадекватности поведения (человек совершает действия, обращенные на ближайшие цели, без учета возможных последствий), его ситуативности, негибкости, последующем забывании субъектом некоторых событий, имевших место в то время, когда он находился в состоянии аффекта.

О наличии аффекта в момент совершения преступления может свидетельствовать двигательное возбуждение, рефлекторный характер действий, наличие в них автоматизмов (стереотипных, беспорядочных, не вполне осознанных действий). К числу важнейших признаков аффекта относится специфическое состояние субъекта, наступающее непосредственно вслед за эмоциональной вспышкой. Послеаффективное состояние характеризуется усталостью, расслабленностью, субъективным чувством облегчения, сниженной активностью, невозможностью совершения активных действий, требующих большого физического напряжения.

О психическом состоянии Ш. в момент совершения преступления известно из материалов дела и ее показаний (объяснений). Кстати, эти показания в данном аспекте сомнениям также не подвергались. Обратимся к ним.