Избранные труды

После благоприятных 1985–1987 годов, когда преступность по большинству параметров сокращалась, грянул год 1988-й. В отношении уголовной преступности, без преувеличения, «черный год». Всего за этот год в стране, по данным МВД СССР, было зарегистрировано 1 867 223 преступления[308], что на 68,7 тысяч (3,8 %) больше, чем в 1987 году. Рост зарегистрированных преступлений произошел в 59 союзных и автономных республиках, краях и областях.

Горьковская область принадлежит к числу этих 59 регионов. В 1988 году там было тоже отмечено увеличение зарегистрированных преступлений. За год их внесено в книги учета – 23 585. На 16 % больше, чем в 1987 году. По Горькому рост гораздо интенсивнее – без малого на 40 %.

Неблагоприятные тенденции в динамике преступности по линии уголовного розыска, столь отчетливо проявившиеся в 1988 году, продолжали действовать и в 1989 году.

В 1989 году органами внутренних дел и прокуратуры было зарегистрировано 2 461 692 преступления. Это почти в полтора раза больше, чем в 1988 году. К сожалению, этот рост продолжается. Так было сказано на прошедшей 13 февраля 1990 года в МВД СССР пресс-конференции[309].

Вторая группа негативных последствий массовой безнаказанности связана уже не с детерминацией преступного поведения, а с реакциями законопослушных граждан, в том числе потерпевших и лиц, опасающихся стать потерпевшими.

У этих групп граждан массовидность безнаказанности может породить сомнения (сегодня, к сожалению, обоснованные) в способности правоохранительных органов обеспечить воздаяние за причиненное зло и, как следствие, желание самим восстановить справедливость, самим защитить себя. И вот уже разуверившийся в государственной справедливости отец изнасилованной дочери, – как отмечал А. Павлов, идет не в правоохранительные органы, а к друзьям. Они организуют засаду и убивают насильника.

Неэффективность официальных институтов правоохранения может повлечь за собой возникновение неформальных организаций, ставящих целью защиту себя и общества от преступников. Специфика побудительных мотивов для создания таких организаций будет приводить их к стремлению действовать независимо от правоохранительных органов и даже втайне от них. Это почти неизбежно приведет к тому, что избираемые ими методы воздействия на правонарушителей сами станут противоправными. Общественные формирования такого типа уже имелись в Казани, в регионе, где состояние преступности несовершеннолетних одно время стало очень острым.

Взрывоопасна в этом отношении и ситуация с кооператорами. Против них, начиная с 1987 года, лавинообразно начали нарастать случаи вымогательства и шантажа. Не знаю уж, с чьей легкой руки для обозначения таких посягательств получил широкое распространение даже специальный «заморский» термин – рэкет. Органы внутренних дел, прокуратуры, суды, другие официальные и неофициальные структуры оказались не готовыми к этой напасти. Выявилась пробельность в этом отношении закона и ведомственных инструкций. В результате вымогатели и шантажисты очень часто оказываются безнаказанными.

Если кооператоры не найдут эффективной защиты от рэкетиров у правоохранительных органов, то они станут искать (и уже ищут) альтернативные варианты защиты.

Первая альтернатива – создание собственной службы охраны. Так, представители крупных кооперативов обратились в 1989 году к начальнику ГУВД Мосгорисполкома с предложением отпустить в кооперативы офицеров милиции «для их использования по профессиональной принадлежности».

Кооператив «Пластик» в Москве уже в том же году имел в своем штатном расписании около 200 человек телохранителей, на оплату которых шло 2,5 млн рублей.

Негативные для общества последствия этой альтернативы хорошо видит журналист Л. Кислинская. «Согласитесь, – писала она, – тысяча и более в месяц – зарплата вполне приличная, по сравнению с теми деньгами, которые получают бойцы специального отряда милиции при Московском уголовном розыске, – те, кого обычно именуют “группой захвата”. Вот и идет перекачка кадров сотрудников правоохранительных органов в личную охрану. А кто будет нести ответственность за искалеченные судьбы этих парней, если им, защищая своих “хозяев”, придется нарушить закон? Именно на этот вопрос под предлогом, что, мол, разговор не телефонный, я так и не получила ответа у начальника охраны кооператива “Пластик”, хотя он, как бывший работник Московской прокуратуры, мог бы дать квалифицированную справку».

Вторая альтернатива для кооператоров при неэффективности государственной защиты от вымогателей – это обращение к другой преступной структуре. Косвенные подтверждения (на уровне иллюстраций, есть и прямые) того, что такие соглашения уже имеют место, – в соотношении числа преступлений такого рода и числа официальных заявлений о них.