Избранные труды

XIX Всесоюзная партийная конференция в очередной раз в истории последнего времени поставила вопрос о необходимости правового образования и правового воспитания населения. На этот раз – в форме правового всеобуча. До этого велись речи о правовом ликбезе, правовом воспитании детей и молодежи, населения в целом, о правовом обучении руководящих кадров. Принимались различные постановления на этот счет. В учебные планы средних школ, ПТУ, техникумов и неюридических вузов вводились курсы основ права. Однако вот что показательно. В вузовские программы курсы основ права были введены указанием сверху. И как только некоторым вузам было предоставлено право самим составлять для себя индивидуальные учебные планы, первое, что сделали три московских вуза, – удалили из учебных планов правовые курсы. Имеющиеся приоритеты проявились очень наглядно.

Если мы не хотим, чтобы правовой всеобуч постигла судьба прежних начинаний по правовому просвещению населения, просто необходимо, чтобы во главу угла были поставлены не указания сверху, не контроль, а интерес. В конце концов, все, что человек делает, связано с его интересом.

2. Участие народного элемента в уголовном судопроизводстве.

Вовлечение народного элемента (общественности) в УСП является давней отличительной особенностью советской правовой системы. Автор вообще полагает, что советскому уголовному процессу свойствен принцип народовластия. Его формула[352]: суверенитет народа распространяется и на процессуальную деятельность, а его проявления многосторонни. Во-первых, он означает, что уголовный процесс осуществляется в интересах всего народа. Во-вторых, обусловливает тенденцию к все большему включению представителей народа в органы правосудия, к возрастанию влияния трудящихся на формирование этих органов. В-третьих, государственные органы – участники процесса – для решения стоящих перед ними задач широко используют помощь общественности (ст. 128, ч. 2 ст. 70 УПК РСФСР). Наконец, в-четвертых, принцип народовластия означает, что при принятии ряда решений в уголовном процессе институализирован учет общественного мнения (например, ст. 41 Основ уголовного судопроизводства). Гласность судебного разбирательства является одним из средств обеспечения социального контроля за деятельностью соответствующих должностных лиц и поэтому – одним из способов реализации принципа народовластия через уголовное судопроизводство. Гласность, кроме того, является общим условием такой стадии процесса, как судебное разбирательство. Нужно отметить, наверное, что гласность в этих двух своих качествах в советском уголовном процессе развивалась, по крайней мере словесно, до провозглашения ее как политического лозунга перестройки.

Основной задачей перестройки в этом направлении является придание участию народного элемента в уголовной юстиции большей деловитости и избавление от декларативности. Социализм как социальная основа создает большие возможности для целесообразного участия населения и его представителей в правоохранительной деятельности вообще и в уголовном судопроизводстве в частности. Однако для того, чтобы эти возможности превратились в действительность, нужны основанные на объективных законах социализма действия.

Поруки: должное и сущее. В самом конце 50-х годов на крутой волне, вздыбленной скачкообразным расширением участия общественности (именно этот термин стал доминирующим) в уголовном судопроизводстве, всплыл (может, правильнее сказать – возродился) институт передачи виновного на поруки, энтузиазм в отношении этого института был столь велик, что Прокуратура Союза ССР и Верховный Суд СССР издали акты о поруках[353], не дожидаясь, когда это сделает закон.

Фундамент порук весьма рационален. Сделаем выписку из публикаций того времени: «Меры общественного воздействия применяются в тех случаях, когда с их помощью возможно достижение тех же целей, что и при назначении наказания, т. е. действительное исправление и перевоспитание виновного»[354].

В отличие от некоторых других нововведений той первой послевоенной перестройки УСП (как, например, попытка учреждения органов милиции на общественных началах) поруки прижились. Прекращение уголовного дела (или даже отказ в возбуждении уголовного дела) с передачей виновного на поруки применяется и сегодня. Однако сегодня нет никаких гарантий, что сформулированная цель – действительное исправление и перевоспитание лица, переданного на поруки, – достигается. Большинство субъектов, принявших на себя обязательства, никакой, тем более систематической работы с лицами, переданными на поруки, не ведут, а правоохранительные органы ее практически не контролируют. Для многих из них прекращение уголовных дел с передачей на поруки стало способом улучшить отчетные показатели или спрятать от судебного контроля скверно расследованное дело.