Избранные труды. Норвежское общество

²³¹ Изучение структуры средневековой норвежской общины и ее соотношения с иными формами крестьянских общностей показывает несостоятельность утверждений Г.И. Анохина о том, что «именно соседская община» якобы представляла собой «основное производственное объединение» или даже «важнейшее общественное и производственное объединение в сельских местностях» в Норвегии на протяжении всей ее истории в Средние века и отчасти даже в Новое время (см. Анохин Г.И. Общинные традиции норвежского крестьянства, с. 25, 195 и др.). При всей значимости соседских связей в хозяйственной деятельности отдельных крестьянских усадеб, община тем не менее не являлась производственным коллективом, производственной ячейкой была семья в ее исторически изменчивых формах (большая, затем «малая», в новое время — индивидуальная). Г.И. Анохин приписывает норвежской общине функции, которыми она явно не обладала: он пишет, что тингп были внутриобшипным органом крестьянского самоуправления (там же, с. 15, 144, особенно настойчиво — с. 188—189, 195), между тем как в действительности низшей судебной инстанцией в Норвегии был тинг округа, человеческого объединения, гораздо более обширного, чем сравнительно небольшие общины, и ни в каком отношении с ними не совпадавшего. В то время как, например, немецкая средневековая деревня при определенных допущениях может рассматриваться в качестве правового и административного единства (см. Bader K.S. Das mittelalterliche Dorf als Friedens- und Rechtsbercich. Weimar, 1957), эта характеристика неприменима к норвежской общине: опа подходит, с одной стороны, к тинговому округу, с другой - к отдельной крестьянской усадьбе, владелец которой пользовался властью над семьей и зависимыми людьми. Ср. Мильская Л.Т. К вопросу о трактовке проблемы сельскоі'і общины в современной историографии ФРГ. — «Средние века», выіі. 38, 1975.

²³² Многоотраслевой характер хозяйства средневековой Норвегии наложил отпечаток и на процесс складывания феодальных отношений: у части бондов существовали некоторые возможности ухода из земледелия it другие сферы хозяйства, неподконтрольные крупным землевладельцам.

²³³ См. Гуревич А.Я. Англосаксонский фолькленд и древненорвежскпй одаль (опыт сравнительной характеристики дофеодальных форм землевладения). — «Средние века», вып. 30, 1967.

²³⁴ Пекарчик С. К вопросу о сложении феодализма в Швеции. — «Скандинавский сборник», VI, с. 19, след.; Piekarczyk St. Studia nad rozwojcm siruktury spolecz.no-gospodarczej wczesnosredniowiecz.nej Szwecji. Warszawa, 1962, s. 41, cp. s. 31; idem. Niekiore sporne problemy dotyczace form wlasnosci ziemi we wczesnosrcdniowiecznej Szwecji. — «Rocziiiki liisioryczne», XXVII. Poznan, 1961, s. 94, 104, 105; idem. d spo-leczenstwa barbarzynskiego do feudalnego. Wc/.esnosredniowieczna Norwegia (Na niargi-nesic prac A..I. Guriewicza). — «Przegl^d Hisloryczny», t. LX, z. 1, 1969.

²³⁵ Norges Indskriflcr med de aeldre Rimer. Udg. ved S. Bugge. 1. Christiania. 1891, № 1.

²³⁶ Marstrander C.J.S. Tunestenen. — «Nordisk Tidskrift for Sprogvidenskap», 4. Bd. (Oslo), 1930, s. 349 ff. Марстрандер на основе анализа этой надписи строит далеко идущие выводы относительно порядка наследования, существовавшего в Норвегии в период, предшествующий эпохе викингов, но заключения эти вряд ли могут быть убедительными, ибо они не подтверждены каким-либо иным материалом. Толкование О. фон Фрпсена см.: Nordisk kultur, VI, 1933, s. 22.

²³⁷ Arup E. Danmarks historie. I. Kobenhavn, 1925, S. 108—109.

^23s Jacobsen L. Wimmer’s Farmer — Stones. Critical Notes on Danish Runic Research. — «Acta Philologica Scandinavica», I. Aarg. — 3. H., 1926, p. 219. Там же см. критику методов расшифровки надписей Виммером.

²³⁹ Ср. Christensen А.Е. Vikingetidens Danmark раа old-historisk Baggrund. Kobenhavn, 1969, S. 210-211.

²⁴⁰ См. Rosen J. Svensk historia, 1, s. 127, 132; Jansson S.B.E. The Runes of Sweden. Stockholm, 1962, p. 105.

²⁴¹ Arup E. Danmarks historie, 1, S. 109.

²⁴² Jacobsen L. Wimmer’s Farmer-Stones, p. 210 ff. В заключение своего убедительного анализа надписей Л. Якобсен ставит более общий вопрос: «Каковы были идеи этих поколений людей? Какие качества увековечивали они в своих надписях?» (Ibid., р. 243).

²⁴³ Ljunggren K.G.L. Landman och boman i vikingatida kallor. — «Arkiv for nordisk filologi», 74, 1959, s. 115—131. Не все в понимании Льюнггрена представляется в равной мере убедительным. В частности, нет достаточных оснований считать хёвдингов, о которых идет речь в надписях, обязательно служилыми людьми конунга, получившими от него пожалования, возможно, они были независимыми правителями. ²⁴⁴ С. Янссон, в противоположность С. Пекарчику, полагает, что содержащиеся в некоторых рунических надписях указания относительно порядка наследования согласуются с постановлениями шведских областных законов (см. Jansson S.B.F. The Rimes of Sweden, p. 78), Ср. Ковалевский С.Д. Образование классового общества и государства, с. 77-81, 100.