Избранные труды. Норвежское общество

^s2 Хотя в обращении к слушателям, которым открывается «Прорицание вёль-вы», люди и названы «детьми Хеймдалля» (Voluspa, 1), среди кеннингов этого бога не встречается подобных указаний (его именовали «сыном девяти матерей», «стражем богов», «белым асом», «недругом Локи», «тем, кто добыл ожерелье Фрейи», «сыном Одина»). По всей вероятности, наименование людей «детьми Хеймдалля» не следует понимать буквально. Главное же, идентификация Рига с Хеймдаллем имеется только в прозаическом вступлении к «Песни о Риге» и внушает сомнения.

^s3 См. выше генеалогию Оттара в «Песни о Хюндле».

⁸⁴ Предпринимались попытки согласовать языческие генеалогии королевских династий с христианством. Монах — автор «Англосаксонской хроники» расширил родословную королей Англии: первоначально они вели свой род от Бодана, но затем сам Бодан оказался отдаленным потомком Адама! (см. Earle J. and Plummer Ch. Two of the Saxon Chronicles Parallel. Oxford, 1892—1899, Vol. I, p. 2 f., 16 f., 24, 34, 38 f., 42 f., 50, cp. p. 66; Vol. Il, p. 4 f).

⁸⁵ Обзор точек зрения по этой спорной проблеме см.: Пекарчик С. Сакральный характер королевской власти в Скандинавии и историческая действительность. — «Скандинавский сборник», X. Таллинн, 1965. Автор, отведя «Песнь о Риге» в качестве исторического свидетельства как позднюю (он датирует ее, вслед за К. фон Зе, XIII в.), совсем не использует ее при анализе природы сакрализации власти скандинавских государей

⁸⁶ Migne J. —- P. Patrologiae cursus completus, t. CXLI, col. 781—782.

⁸⁷ С. Пекарчик (Piekarczyk St. Zur Frage der internen und externen Funktionen des fruhmittelalterlichen Staates und der Ideologie verschiedener Gesellschaftsschichten im Lichte der Skandinavischen Quellen. — «L’Europe aux IX^e—XI^e siecles», s. 440) справедливо отмечает, что свободные бонды, насколько можно судить по песням «Старшей Эдды», обнаруживали тенденцию не противопоставлять себя высшему слою, а, напротив, уменьшать ощущение социальной дистанции, отделявшей их от знати. Ценности, воплощаемые в песнях «Старшей Эдды», воспринимались в скандинавском обществе в качестве общего духовного достояния. См. в этой связи интересные замечания С. Пекарчика о переходе в средневековой Скандинавии от «моносемантичной» к «полисемантичной» культуре: Piekarczyk St. Stare i nowe w kulturze Skandynawii na poczitfku chrzescijanskiego aredniowiecza. — In: Tuulse A. Skandynawia romanska. Warszawa, 1970.

⁸⁸ Cp. David ?. Op. cit., p. 107 sq.

⁸⁹ В «Беседе» англосаксонского церковного писателя Эльфрика фигурируют представители различных профессий: сапожник, солевар, повар, кузнец, золотых дел мастер, мастер по серебру, медник, плотник, пахарь, купец. Каждый из ремесленников, участвующих в беседе, говорит о необходимости его труда для общества. Кузнец: «Где возьмет пахарь лемех или починит резец, у которого нет острия, если не будет моего ремесла? Откуда достанет рыбак крючок, сапожник свое шило, портной иглу, не благодаря ли моей работе?» Плотник: «Как обойдетесь вы без моего ремесла при постройке домов, при изготовлении всяких предметов, при строительстве кораблей и без всех вещей, которые я изготовляю?» Однако мудрец, отвечая на вопрос, какое занятие он ставит выше всех других, говорит: «Земледелие, ибо пахарь кормит нас всех». Соглашаясь с кузнецом, что его профессия полезна, мудрец продолжает: «Однако мы все предпочтем жить с тобой, пахарь, чем с тобой, кузнец, ибо пахарь дает ним хлеб и питье; а что ты в своей кузнице можешь дать нам, кроме искр, стука молотков и ветра из мехов?» Свою речь он заключает словами: «Пусть каждый помогает другому своим ремеслом и всегда пребывает в согласии с пахарем, который нас кормит» (AElfric’s Colloquy, ed. by C.N. Garmonsway. London, 1959, II, 220 ff). Вот причина игнорирования ремесленников западными схемами строения общества в Х-ХІ вв.!

⁹⁰ Трудно согласиться с теми исследователями, которые находят в «Песни о Риге» низкую оценку труда (см. Meissner R. Op. cit., S. 118; Scher S.P. Op. cit., p. 401 f.).