Избранные труды (сборник)

Однако нельзя согласиться и с определением покушения как «посягательства на предмет» преступления. Подобное определение охватывало бы лишь небольшой круг оконченных покушений, при которых субъект, так сказать, вошел в соприкосновение с предметом посягательства (ранение – при покушении на убийство, незначительное повреждение имущества – при покушении на поджог и т. д.). Большое количество оконченных покушений, не причинивших вреда объекту, и все неоконченные покушения выпадают из этого понятия покушения.

Признак «посягательство на объект» вызывает сомнения и по другим основаниям. Под посягательство на объект принято понимать причинение объекту ущерба. Однако покушение представляет собой лишь неудавшуюся попытку такого посягательства на объект. При покушении объект по не зависящим от лица обстоятельствам не терпит ущерба – в этом существо покушения в отличие от оконченного преступления. Фактически же причиненный иногда при оконченном покушении вред не имеет значения элемента состава и не отражается в квалификации покушения (ранение жертвы при покушении на ее убийство)[474].

В учебниках по Общей части советского уголовного права либо вовсе не говорится о том, что при покушении попытка совершения преступления всегда остается безрезультатной, либо вскользь отмечается, что при покушении результат может не наступить по «каким-либо причинам». Проф. А. А. Герцензон идет еще дальше и определяет покушение как «действие, направленное на совершение преступления, но не приведшее к преступному результату как в силу причин, зависящих от субъекта, так и не зависящих от него»[475]. А. А. Герцензон признает видом покушения добровольно оставленное покушение. Такого же мнения придерживается Н. В. Лясс[476].

С этими положениями нельзя согласиться. Без наличия точно установленного судом факта ненаступления преступного результата по не зависящим от лица обстоятельствам, нет покушения. Действия по исполнению преступления могут завершиться преступным результатом – тогда налицо оконченное преступление, или не завершиться преступным результатом по зависящим от лица обстоятельствам в силу его добровольного отказа. Но покушение будет лишь там, где действия лица по исполнению преступления не завершились преступным результатом не по «каким-либо причинам», ибо эти причины могут быть и добровольным отказом, и, конечно, не по добровольному отказу, а только по не зависящим от лица обстоятельствам.

Указание на ненаступление преступного результата по не зависящим от лица обстоятельствам в качестве необходимого признака покушения содержалось еще в «Руководящих началах». Этот признак был сохранен и в первом советском уголовном кодексе – в УК РСФСР 1922 г. Он указан, наконец, в действующем УК УССР (ст. 16) – единственном из всех действующих уголовных кодексов союзных республик, в котором содержится развернутое определение покушения.

Почти в каждом приговоре, определении и постановлении судебных органов о покушении подчеркивается, что при покушении преступный результат не наступает по не зависящим от субъекта обстоятельствам. Так, в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 2 сентября 1943 г. указано: «Покушение предполагает, что преступное намерение не было осуществлено по обстоятельствам, не зависящим от обвиняемого»[477]. В определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР по делу Филатовой и Жильцовой говорится: «Поскольку зерно не было ими взято из бестарок, в которых перевозилось, а по не зависящим от них обстоятельствам было обнаружено в бестарках Лукониным, воспрепятствовавшим изъятию этого зерна, их действия надлежит рассматривать как покушение на кражу» (курсив мой. – Н. К.)[478].