Избранные труды (сборник)

Существует мнение, что в случаях, предусмотренных ч. 2 ст. 7 Основ (малозначительность деяния), ст. 13 (необходимая оборона) и ст. 14 (крайняя необходимость), имеется расхождение между общественной опасностью и уголовной противоправностью деяний: про тивоправность налицо, а общественной опасности нет[826]. И. С. Слуцкий даже считает, что убийство невменяемым лицом или лицом, не достигшим возраста уголовной ответственности, является уголовно-противоправным деянием[827]. Однако с этим нельзя согласиться. Лишь чисто внешне, на первый взгляд малозначительные деяния, а также действия, совершенные в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости, кажутся уголовно-противоправными. В действительности они либо нейтральны с точки зрения уголовно-правовых оценок, либо даже общественно полезны (необходимая оборона) и стимулируются уголовным законодательством[828]. Поэтому представляется неудачной формулировка признаков необходимой обороны и крайней необходимости как действий, подпадающих под признаки деяния, предусмотренного особенной частью настоящего кодекса (ст. ст. 13, 14 УК РСФСР). Подобно действиям по задержанию преступника, как их определяет ст. 16 Указа Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 г. «Об усилении ответственности за хулиганство», действия при необходимой обороне и крайней необходимости являются правомерными.

Все признаки преступления находятся в тесном диалектическом единстве. Ведущим, определяющим является главный социальный объективный признак – общественная опасность деяния[829].

Ряд авторов – Н. Д. Дурманов и А. А. Герцензон, В. А. Владимиров[830] – называют в качестве самостоятельного признака преступления его аморальность, т. е. противоречие преступления моральным нормам. Аналогичное определение дается в теории уголовного права ГДР[831]. Действительно, всякое преступление глубоко противоречит моральному кодексу строителя коммунизма. Такое гармоническое сочетание социалистического уголовного права и социалистической нравственности объясняется прежде всего единством ма териального критерия определения сферы преступных и аморальных явлений в нашем обществе. В. И. Ленин писал, что в основе коммунистической нравственности лежит борьба за укрепление и завершение коммунизма.

Общими являются и основные принципы уголовного права и морали – социалистический гуманизм, демократизм и интернационализм. Можно без труда установить соответствие отдельным уголовно-правовым нормам «своих» моральных норм, регулирующих одни и те же общественные отношения.

Органическое взаимодействие советского уголовного права и его основного понятия – преступления – с коммунистической нравственностью выражается и проявляется: а) в процессе возникновения уголовно-правовых норм, б) при конструкции уголовно-правовых норм и в) в усовершенствовании уголовно-правовых норм[832].

Тем не менее наш законодатель не выделяет аморальность преступления в качестве самостоятельного признака преступления. Происходит это оттого, что признаки преступления имеют своим назначением отражать специфические черты преступления, которые позволяют отграничить его от прочих правонарушений. Аморальность присуща не только преступлениям, но и другим правонарушениям. Кроме того, признак аморальности полностью поглощается более широким понятием общественной опасности преступного деяния.

Подытоживая сказанное о понятии преступления, можно дать такое его определение: преступлением признается предусмотренное уголовным законом общественно опасное виновное деяние, т. е. действие или бездействие, посягающее на основы социалистического строя или наносящее серьезный вред иным социалистическим общественным отношениям: личности, социалистической собственности, политическим, трудовым и иным правам граждан, социалистическому хозяйству, общественному порядку и безопасности, а равно другим социалистическим общественным отношениям.

§ 6. Преступление, состав преступления, диспозиция уголовно-правовой нормы

Несмотря на большое внимание, которое уделяют советские криминалисты и криминалисты восточноевропейских социалистических государств вопросу о соотношении преступления, его состава и диспозиции уголовно-правовой нормы, еще не достигнуто единства во взглядах по этой проблеме.

Как представляется, три основные причины вызывают такое положение. Во-первых, одностороннее толкование состава преступления лишь с точки зрения его правового содержания без раскрытия социальной, материальной сущности состава. Во-вторых, недооценка правового элемента преступления. Наконец, в-третьих, нарушение правил сравнения явлений и понятий на уровне общего, особенного, и единичного.