Избранные труды (сборник)

Для сравнительного криминологического анализа брался тот же отрезок времени: I квартал 1923 года и I квартал 1968 и 1969 гг.

Наша социологическая группа провела сплошное анкетирование уголовных дел по имущественным корыстным преступлениям и убийствам по всем районным народным судам столицы и Мосгорсуду.[1175] Было собрано большое количество анкет по уголовным делам о похищениях и убийстве. Проведено интервью более 200 осужденных за корыстные имущественные преступления в Москве по трем исправительно-трудовым колониям: женской, мужской и для несовершеннолетних. Анкетным опросом, содержащим 63 вопроса, были охвачены также 216 заключенных, осужденных в I квартале в Москве за корыстные имущественные преступления к лишению свободы на срок более 2 лет. Обсчет проводился на ЭВМ в вычислительном центре Московского университета.

В научную обработку для написания настоящего сборника поступило, таким образом, 1778 анкет. В 1923 году нашими коллегами было использовано 1764 анкеты, включая большое число анкет по самогоноварению.

Поскольку современная советская криминология не признает значения биологических факторов, мы не использовали антропологическую методику изучения правонарушителей.

Надо отметить, что исследователям преступности столицы в 1923 году не удалась антропологическая часть обследования, о чем сожалели М. Я. Гернет и С. Познышев.[1176] Мы можем разделить их сожаления лишь в одном отношении: если бы удалась антропологическая часть обследования тогда, 45 лет назад, ныне к подобного рода измерениям лба, волос, грудной клетки и так называемым прочим биологическим исследованиям в криминологии уже бы никто не прибегал ввиду их очевидной антинаучности.

Что же касается психологических и психиатрических методов исследования, то мы не могли в полной мере их использовать. И это не вина, а беда наша. Дело в том, что в советской психиатрии и психологии ныне отсутствуют апробированные методики исследования личности. Наши попытки при интервью в опросе заключенных использовать некоторые психологические тесты не увенчались успехом. Не поправило дела и включение в опросные анкеты некоторых «психологических» вопросов, например, о самооценке черт характера, о взаимоотношении с членами семьи и производственных коллективов, о настроении во время алкогольного опьянения.

Так, на вопрос об оценке своего характера, который был построен как большинство опросных вопросов анкеты с веером подвопросов, заключенные вовсе не ответили в 24 % случаев, оценили свой характер как неуравновешенный – 8 %, уравновешенный – 28 %, вспыльчивый – 18 %, слабовольный – 21 %. Но какую информацию несут эти вопросы? Во-первых, без психологических тестов нельзя оценить объективность ответов. Во-вторых, и это главное, выявление психологических черт характера само по себе, без раскрытия их нравственного содержания определяет лишь формальную, внешнюю сторону характера. Такие данные, конечно, могут и должны быть использованы в воспитательной работе исправительно-трудовых учреждений и общественных органов. Однако для выявления причин преступности, а именно эта цель преследовалась постановкой данных вопросов, равно, как представляется, все подобные психологические вопросы, многого дать не могут. Целеустремленность, например, как важная черта характера, его волевой стороны, является положительным качеством социально полезной деятельности. У грабителя-рецидивиста же она превращается в свою противоположность.

Психологическая часть исследования не удалась и обследователям преступности Москвы в 1923 году, хотя у них не было недостатка в психологических тестах, в основном иностранного происхождения (например, исследование ассоциаций проводилось по методу Эбингауза). Неудача последовала по «кадровой» причине, из-за нехватки обследователей психологов. У нас, кроме этой причины, главной оказалась, как отмечалось, отсутствие добротных психологических методик по исследованию личности. На состоявшемся 11–13 марта 1970 года Всесоюзном симпозиуме по теме «Проблемы личности» участники симпозиума были единодушны в критике столь ненормального для советской психологии положения, как отсутствие отечественной апробированной наукой и практикой стройной системы методики изучения личности.[1177]