Избранные труды (сборник)

§ 3. Общая характеристика преступности, личности преступников и причин преступности по результатам сравнительного криминологического исследования

В сборнике «Преступный мир Москвы» состояние (уровень) и структура преступности характеризовались главным образом данными о числе заявленных в Московский уголовный розыск преступлений. Поскольку в обследовании 1968–1969 гг. мы исходили, как принято в советской криминологии, из данных о судимости, для сопоставимости проводимых показателей пришлось проделать дополнительную работу по нахождению данных о судимости за интересующий нас период времени соответствующих категорий преступлений либо переводить данные о заявленной преступности, приводимые в сборнике «Преступный мир Москвы», в данные о судимости. Также сведения мы получали из многочисленных статей в юридических журналах 1922–1925 гг. и более всего из доклада председателя губсуда И. А. Смирнова пленуму исполкома Московского Совета, в котором давался статистический анализ судимости в Москве за 1923 г.[1192]

Перевод данных о заявленных преступлениях в данные о судимости не всегда удавался с абсолютной точностью. Однако разница в судимости за преступления в Москве в 1923 и 1968–69 гг. оказалась столь значительной (от 3– до 20-кратного размера), что небольшие допуски в исчислении судимости в 1923 году серьезно не повлияли на достоверность сопоставления.

За 45 лет коэффициент судимости за корыстные имущественные преступления в Москве снизился в 5 раз.

Структура конкретных имущественных преступлений и убийств за сопоставляемые периоды представляется в следующем виде:

Из приведенного следует, что, во-первых, произошло значительное снижение судимости за указанные категории преступлений, во-вторых, это снижение произошло весьма неравномерно.

Имеются изменения и в структуре рассматриваемых преступлений. Первое место по-прежнему занимает кража. Однако ее удельный вес к остальным указанным преступлениям сократился на ⅓. Мошенничество, связанное в 20-х годах с махинациями частнособственнических нэповских элементов и профессиональной преступности, резко сократилось, передвинувшись со второго на последнее место в указанной группе преступлений. Зато грабеж, обычно в ненасильственной форме и в исполнении несовершеннолетних и лиц молодого возраста, показал наименьшее сокращение и, наоборот, поднялся в структуре преступности с третьего на второе место, составляя судимость за каждое третье имущественное преступление. Сохранился без изменений при общем значительном количественном снижении удельный вес судимости за убийства.

Снижение общественной опасности имущественных корыстных преступлений и убийства произошло почти по всем структурным показателям.

В I квартале 1968 года в Москве удельный вес несовершеннолетних осужденных по данным нашего исследования составлял в имущественных преступлениях 7 % и убийствах 4 %. К сожалению, мы лишены возможности сравнивать удельный вес судимости несовершеннолетних в Москве 45 лет назад, ибо до 90 % дел о несовершеннолетних в тот период передавалось на комиссии по делам несовершеннолетних. Сопоставление с количеством несовершеннолетних, осужденных за убийство и корыстные имущественные преступления только к лишению свободы, обнаружило сокращение судимости до 10-кратного размера. Показательна цифра 4000 несовершеннолетних преступников, обследованных В. И. Куфаевым в 1922 году в числе лиц, прошедших через московские комиссии по делам несовершеннолетних.

Рецидив не показал сколько-нибудь серьезных сдвигов в сторону снижения вследствие, главным образом, опережающего снижения первичной преступности. В имущественных корыстных преступлениях рецидив остался на прежнем уровне – ⅓. Однако важные положительные изменения произошли в структуре рецидива. 45 лет назад многократная судимость, т. е. более 3–4 раз, была в 4 раза выше, чем теперь. Незначителен ныне (0,5 %) и особо опасный рецидив.

Групповой характер в 1968 году имели 33 % преступлений. В убийствах намного меньше – 6 %. 45 лет назад уровень групповой имущественной преступности был таким же. Однако, как и в рецидиве произошли качественные изменения в этом важном показателе структуры преступности. В 1923 году групповую преступность составляли банды (например, знаменитая банда Котова, на счету которой было 119 убитых) и вооруженные шайки под предводительством атаманов из профессионалов-уголовников.