Избранные труды (сборник)

Классификация криминогенных факторов на причины и условия, а последних на нравственно формирующие и организационные довольно четко прослеживается на уровне отдельных преступлений и значительно слабее на уровне преступности в целом. Поэтому иногда высказываются мнения, что такая классификация пригодна лишь для микроуровня. На макроуровне же все детерминанты суть причины. Такой позиции придерживаются, например, криминологи ГДР, что справедливо критиковалось Н. А. Стручковым.[1318] И. А. Исмаилов и П. П. Осипов считают, что к криминогенной детерминации должно быть три подхода: личностный, микро– и макроструктурный. На микроуровне первоисточником преступности признается воздействие микросреды, а на макроуровне причины связываются с экономическим бытием. Б. В. Волженкин убедительно доказывает научно-практическую необходимость подразделения криминогенных факторов на причины и условия, обосновывая его также принципом вины и ответственности за преступления[1319].

Как отмечалось, изоморфизм преступности в целом и отдельных преступлений означает, что в главных сущностно-функциональных свойствах все элементы и подсистемы системы тождественны или однородны. Если в детерминации преступлений классификация на причины и условия значима, она значима и для криминогенной системы в целом. Это следует и из специфики социальной детерминации, диалектики соотношения общего и отдельного, части и целого.

Помимо детерминации, внутри криминогенной системы имеются корреляционно-функциональные зависимости. Такая зависимость существует, например, между рядом социально-демографических факторов и преступностью. Изменения в половозрастной структуре населения вызывают определенные изменения в преступности. Так, преступность среди женщин в 6–7 раз ниже мужской. Поэтому преобладание женщин или, наоборот, снижение их доли в населении сказывается на уровне преступности. Аналогичная корреляционная зависимость существует между возрастными свойствами населения и преступностью. Преступность лиц пожилого возраста ниже уровня преступности лиц в молодом и зрелом, трудовом возрасте.

Однако, определив корреляционную зависимость между половозрастной структурой населения и преступностью, было бы ошибочным считать сам по себе пол или возраст причиной либо условием преступлений. Наличие корреляции между теми или иными факторами и преступностью – первый этап познания условий и причин преступлений. Установив статистические корреляции, необходимо идти дальше и выявлять в них наличие либо отсутствие причинно-обусловливающих зависимостей, памятуя при этом, что криминогенными детерминантами могут быть лишь социально-негативные явления. Вместе с тем при отсутствии статистической корреляции нет оснований для дальнейшего поиска причин и условий преступности.

По уровню (иерархии, субординации) функционирования криминогенные детерминанты классифицируются на причины и условия преступности (называются иногда «общие причины»), причины и условия групп преступлений, дифференцируемых по различным основаниям, и причины и условия отдельных конкретных преступлений, выявляемые по каждому уголовному делу.

Система причин и условий преступности содержит наиболее крупные, обобщенные криминогенные детерминанты. Максимально индивидуализирована подсистема причин и условий конкретного преступления. Среднее положение занимает подсистема причин и условий различных групп преступлений: рецидивных, преступлений несовершеннолетних, корыстных и т. д. Отсюда не все элементы системы причин и условий преступности оказываются в подсистеме групп преступлений и в подсистеме причин и условий конкретного преступления.

По содержанию криминогенные детерминанты подразделяются на социально-психологические, социально-экономические и др.

Социально-психологические – это негативные явления и процессы в сфере социальной психологии общества, общностей и индивидуумов. Наша точка зрения, как говорилось, заключается в том, что причины преступности, в отличие от условий, по содержанию всегда социально-психологические. Это антисоциальные и антиправовые с точки зрения господствующей правовой идеологии и психологии традиции, привычки, потребности, интересы и мотивации. По классово-социальной сущности и происхождению они являются социально-психологическими феноменами эксплуататорских общественных формаций, тем, что именуют иногда «пережитками прошлого в сознании и поведении граждан». Таковы пьянство, связанное с половиной совершаемых в стране преступлений, корыстолюбие – частнособственнический пережиток, являющийся причиной каждого второго преступления, мещанско-бытовые интересы – причины бытовой хулиганской и насильственной преступности, мелкобуржуазная индивидуалистическая недисциплинированность – причина преступлений по службе и неосторожной преступности, аполитичность и т. д.