Избранные творения

На ложи моем в нощех исках Егоже возлюби душа моя, исках Его, и не обретох Его, воззвах Его, и не послуша мене. Востану убо, и обыду во граде, и на торжищах, и на стогнах, и поищу, Егоже возлюби душа моя: поисках Его, и не обретох Его. Обретоша мя стрегущии, обходящии во граде: видесте ли, Егоже возлюби душа моя? Яко мало егда преидох от них, дондеже обретох, Егоже возлюби душа моя: удержах Его, и не оставих Его, дондеже введох Его в дом матере моея и в чертог заченшия мя (Песн. 3, 1–4). Почему же в сказанном находим мысли, обозренныя нами прежде догматически? В предшествующих восхождениях к Слову невеста при каждом совершившемся приращении изменяема была всегда к лучшему, и никогда не останавливалась на приобретенном ею благе. То уподоблена коням, ниспровергшим египетскаго мучителя; то еще по убранству на шее приравнена монистам и горлицам. Потом, как бы не удовольствовавшись сим, восходить еще к высшему; ибо по сладости нарда познаеть Божественное благоухание. Но и на сем не останавливается, а напротив того, и Самаго еще Возлюбленнаго, как некий благовонный аромат, примыкает к себе посреди словесных сосцев, из которых источаеть вошедшия во вместилище сердца Божественныя учения. После сего делает плодом своим Самаго Делателя, именуя Его гроздом, который в цвете своем благоухает чем–то сладостным и приятным. И, достигнув такого возраста в следствие таковых восхождений, называется доброю, делается искреннею, и красота очей ея уподобляется голубям. Потом поступает еще к большему; потому что, соделавшись более острозрительною, дознает красоту Слова, и дивится, как, подобно доброй сени, нисходит Оно на одр дольней жизни, осененное вещественным естеством человеческаго тела. При этом описывает в слове дом добродетели, для крыши котораго пригодным веществом служат кедр и кипарис, не принимающие гнилости и тления, чем и объясняется в слове постоянство и непреложность расположения к добру. При этом сравнительно показывается и видоизменение ея в отношении к лучшему; представляется она крином в тернии; а также и ею усматривается различие Жениха с другими; потому что именуется Он яблонию посреди безплоднаго леса, которая красуется доброцветностию плодов, и под тень которой пришедши невеста бывает в доме вина, утверждается в мирех, полагается в плодах яблони, прияв в сердце избранную стрелу, и от сладостнаго уязвления сама делается опять стрелою в руках Стрельца, потому что левая рука направляет вершину к горней цели, а правая удерживает стрелу при себе. После сего, как достигшая уже совершенства, и прочим изображает в слове свое усердие к Любимому, и их каким–то заклинанием возбуждая к любви.