Избранные творения

Посему, кто не скажеть, что душа, столько возвысившаяся, находится на самом крайнем пределе совершенства? Однакоже, конец достигнутаго прежде делается началом руководства к высшему. Ибо все оное признано звуком гласа, посредством слуха, обращающаго душу к созерцанию таинств; и она начинает видеть Любимаго, являющагося очам в ином виде; потому что походит Он на серну и уподобляется молодому оленю. И сие явление не стоит неподвижным для нашего взора на месте своем, а напротив того, скачеть по горам, с окраин перескакивая на вершины холмов. И снова невеста приводится в высшее состояние: когда пришел к ней другий глас, которым побуждается оставить тень стены, стать под открытым небом, и упокоиться в покрове каменне, близ предстения (Песн. 2, 14), и насладиться весеннею красотою, собирая и цветы этого времени года зрелые, красивые и годные к обрезанию (Песн. 2, 12), и все, что только наслаждающимся дарит весна для наслаждения, при мусикийском пении птиц. И невеста, став от сего еще совершеннее, признает себя достойною явно увидеть лице Вещающаго, и от Него принять слово, не чрез других уже произносимое. При сем справедливо снова ублажить душу, сим высоким восхождением пришедшую на самую вершину вожделеваемаго. Ибо кто примыслит для блаженства что–либо большее сего — видеть Бога? Но и это, как составляет конец достигнутаго прежде, так делается началом надежды высших благ. Ибо невеста снова слышит глас, повелевающий ловцам, для спасения словесных виноградов, изловить портящих плоды зверей — оных малых лисиц. И когда сие сделано, начинается взаимное перехождение одного в другаго, и Бог бывает в душе, и душа также переселяется в Бога. Ибо говорить невеста: Брат мой мне, и аз (Песн. 2, 16) в Нем, пасущем в кринах, и человеческую жизнь из подобных тени представлений преложившем в действительность существ. Видишь ли, на какую высоту вступила невеста, по пророческому слову, приходя от силы в силу (Псал. 83, 8)? Она достигла, кажется, самаго верха в надежде благ; ибо что выше сего — пребывать в Самом Любимом, и в себя восприять Любимаго? Однако же, и сего достигши, снова сетует, как имеющая нужду во благе, и как не получившая еще предмета своего вожделения, затрудняется, огорчается, и такое затруднение души объявляет, пересказывая о том всем, описывая в слов, как находила искомое.

Все же сие дознаем из обозрения предложенных нами речений, из которых ясно научаемся, что и величие естества Божия не ограничивается никаким пределом, и никакая мера ведения не служить таким пределом в уразумении искомаго, за которым надлежало бы любителю высокаго остановиться в стремлении в предняя; а напротив того, ум, высшим разумением восходящий к горнему, находится в таком состоянии, что всякое совершенство ведения, достижимое естеству человеческому, делается началом пожеланию высших ведений.