Избранный

Под шумок нашелся более «достойный» кандидат с лучшим образованием и местом в юридической конторе. Мать уже успела вступить на отделение, славившим престижностью, и в коридорах учебного заведения произошла судьбоносная встреча с будущим мужем, где за ним числилась должность преподавателя, который приходил иногда читать лекции. Про таких как он говорят «Красив как Ален Делон», и в этом не не было ни грамма лукавства, более того, подобное сравнение пришлось ко двору еще из-за сходства с выдающимся французским актером, хотя у отца волосы слегка светлее будут. Будучи старше на десять лет, его можно было отнести к завидным женихам, а такой чести попасть в поле его внимания удостоилась простая студентка-первокурсница. Вначале новоявленный жених был галантным, чутким и обходительным, но после скорой женитьбы он стал проявлять отлично скрывавшееся все свое гнилое нутро. Поначалу обходился критикой всего, что касалось супруги, подчеркивая тем самым, что он – самое лучшее, что есть в мире. От психологического насилия до физического прошло полгода, и этому сильно способствовало его практически ежедневная привычка выпивать после работы, под предлогом, что работа сильно расшатывает его душевное состояние, тем самым деморализует.

Вот и тот день не стал исключением: изрядно напившись, впервые распустил руки, от чего беременная мной мать едва не перенесла выкидыш, настолько не жалел сил, вкладывая их в удар в основном по лицу и ногам. Ему кто-то донес, что до него были шашни с другим, а значит, из него сделали человека – заменителя.

Беременность проходила довольно проблематично, пришлось два раза ложиться в виду угрозы потери плода, и вкупе с домашней обстановкой не было и речи о том, чтобы продолжать учиться дальше. Взятый академический отпуск на год затянулся уже навсегда.

Деду как поведали о таком вынужденном шаге, не сумел сдержать свое недовольство, потому что не для ранней семьи он вкладывался в дочь, но выразил надежду, что это только временно. А на робкие жалобы об избиении дражайшим мужем всегда следовал ответ «Бьет – значит любит». Ведь в остальном зять просто образец идеального супруга, и надо только благодарить небеса за него, а не бегать и стонать по таким пустякам.

Когда шел восьмой месяц того, как мама носила меня под сердцем, произошла трагедия: дом, где жили дед с бабушкой, а также дяди, вспыхнул среди ночи, и огонь унес к утру четыре жизни. Следствие показало, что был поджог, но виновного так и не нашли. Единственное, что нам от них осталось, так это книги, которые дед перевез к вам в квартиру ранее, как только до него дошла весть о будущем внуке:

– Дети свое отчитали, теперь настала очередь внука знакомиться с шедеврами литературы, а то вырастет еще болваном, вроде тех, кто гуляет на местном заводе.

На почве сильных переживаний по поводу умерших близких, которых мать сильно любила при всех их недостатках, испытала преждевременные схватки, в результате чего мне пришлось появиться на свет раньше положенного времени. За мою жизнь врачам пришлось бороться не один день и даже неделю… Не желая того, но своим существованием я прибавил еще больше проблем девушке, которой едва исполнилось 18 лет. Ей бы гулять да жизни радоваться, но сложилось так, как сложилось.

Отец по-прежнему не видел проблемы в том, что он избивает и уничтожает морально женщину, которую он сам добивался. Его сердце не растаяло при виде новорожденного сына, а только еще больше подстегнула его к тому, чтобы покатиться вниз. От него помимо перегара несло еще чужими женскими духами, с подтверждением тому присутствовали следы помады на рубашках и звонки от неизвестных женщин в любое время дня и ночи, провоцирующие мои пробуждения с благим матом после долгих минут укачивания на материнских руках. Ни о каких нянях речь не шла, иначе, что это за мать такая?

Не только матери доставалось по полной программе, но и мне, потому что из-за меня вечно болеющего мать вынуждена была бросить свою временную, как ей, казалось, работу продавца, где не приветствовали постоянные отлучки от рабочего места, а значит, отцу пришлось самому нас прокармливать, что явно его не радовало. «Больной выродок» с парой затрещин – были еще мягкие проявления его чувств. Один раз не выдержав сцены очередного избиения, я набросился на отца, точнее на его ногу, и он с легкостью меня пятилетнего отбросил меня в дальний угол. Я, наверное, неделю лежал в постели, так как сильно болело все тело. С тех пор мне доставалась роль бессильно наблюдающего и тихо плачущего из-за двери своей комнаты.

Если у вас сложилось впечатление, что у отца не было светлой стороны, то спешу вас переубедить. Приступы агрессии у меня бывали не так часто, в остальное время воздержания от алкоголя он был просто флегматично настроенным человеком. То есть, он не давал ложные надежды на то, что он станет проявлять нежность и любовь по отношению к нам, и поэтому было морально проще переносить его перепады настроения, принимая его таким, каким отец и являлся.