Избранный

Она продолжала крепко обнимать его, а её взгляд был устремлён куда-то в неведомое.

– Я никогда не встречала людей, похожих на тебя, – тихо говорила она. – Ты сильный, но ты умеешь сострадать. И у тебя имеется понятие чести. Да, я люблю тебя. – И Рин снова устремила взгляд на Рауля. – Было бы безумием отрицать это.

Отдаться тьме… Рауль чувствовал непреодолимое желание просто упасть в её сильные объятия, подчиниться её красоте и внутренней силе. Конечно, он тоже полюбил её и теперь понял это со всей ясностью. С самого начала она затронула такие струны его души, о существовании которых Рауль даже не подозревал. Она была так похожа на него! Рин-охотница, Рин-воительница. И у неё тоже было понятие чести, хотя она, как и он, всегда сталкивалась с тёмными сторонами жизни, болью и жестокостью. Они оба видели и делали вещи, непонятные и недоступные нормальным людям. Рауль должен был ненавидеть её, но узнал в ней некоторые свои черты, и между ними возникла невидимая связь. Неожиданно ему стало страшно.

– Нет! – воскликнул он. – Я не хочу отдаться тьме.

– Ты знаешь, что не сможешь остановить меня, – тихо сказала Рин. – Поэтому всё просто. Тебе даже не придётся принимать решение. Во всём буду виновата лишь я. Я – настоящее исчадие ада и желаю сделать из тебя вампира.

– Но как ты можешь поступать так с тем, которого любишь?

– Потому что не хочу видеть тебя мёртвым! Потому что, если ты останешься человеком, тебя убьют. – Она приблизила к нему собственное лицо. – Я не позволю тебе умереть.

– Если ты превратишь меня в вампира, я сам убью себя, – сказал Рауль.

Его сознание окончательно прояснилось.

Минутная слабость, когда он был почти готов отдаться тьме, прошла. Теперь Рауль понимал, чем всё закончится: став вампиром, он, как и другие, будет утолять жажду кровью и превратится в монстра. Рин отпрянула от него. Рауль видел, что напугал её.

– Ты будешь ощущать себя иначе, когда это случится, – умоляла она.

– Нет, Рин, послушай меня. – Он смотрел ей прямо в глаза. – Если ты сделаешь меня вампиром, я воткну себе в сердце свой нож, едва очнувшись. Не думай, что мне не хватит смелости сделать это.

– Ты очень смелый, и в этом твоя проблема.

Она почти сдалась, понял Рауль, хотя не видела другого решения. Но и у него не было другого выхода, кроме как погибнуть этой ночью. Выражение лица Рин изменилось. Она откинула последние сомнения.

– Ты привыкнешь, – хрипло произнесла она. – Вот увидишь. Давай не будем больше откладывать.

И она укусила его. Всё случилось невероятно быстро. Она поймала его за подбородок и повернула голову в сторону. Её движения были не грубыми, а уверенными и точными.

Рауль не успел ни вскрикнуть, ни пошевелиться, лишь почувствовал, как острые клыки вампирши впиваются в его шею.

<<Всё – это смерть>>, – обречённо подумал он.

Но пока это не было смертью. Он не мог превратиться в вампира только после обмена кровью. Нет, это будет медленная пытка, многие дни агонии и боли. Он ждал этой боли, но вместо неё почувствовал тепло и истому.

Может, она не пила его кровь? Рауль чувствовал её губы на собственной шее, её руки, обнимающие его, и… её мысли. Это случилось внезапно, будто внутри него включили яркий свет. Такой же свет исходил на него со всех сторон. Он плыл в нём, чувствуя, что они с Рин соединены в одно целое. Он знал её, видел её душу или то, что называлось Джоан Рин. Казалось, этот яркий свет обнажил их друг перед другом, безжалостно выхватывая из мрака самые потаённые уголки их сознания. Это должно было перепугать его, ведь Рауль бежал от этих чувств всю жизнь. Но ему, на удивление, не было страшно. Он видел чёрные шрамы в душе Рин и такие же шрамы в своей душе.

Истёрзанную плоть, наполненную яростью и презрением. Но в их душах было и много светлого, чистого. Эти цельные островки стремились стать больше и заполнить собой тёмные участки.

<<Мы так мало знаем себя и так плохо заботимся о собственной душе. А ведь мы могли бы быть>>…

<<Я не хочу, чтобы ты был другим. Я люблю тебя таким, какой ты есть>>.

Это была Рин. Даже не её голос, а она сама, её мысли и чувства, проникавшие в сознание Рауля без малейших преград.

<<Как странно. Это всегда происходит с вампирами?>>

<<Такого никогда не было в моей жизни>>, – отвечала Рин.

Тёплые волны пробегали от Рауля к Рин и назад, и никакие слова не могли выразить испытываемое ими наслаждение.

Происходящее между ними опять подтверждало очевидное: в этом потоке яркого света выявилось, что различия между вампирами и людьми незначительны и не имеют никакого значения. Они оба просто люди. Джоан Рин и Рауль Джордан, два человека, которые шли по этой жизни, сражаясь с внутренней болью. Боли было много. Рауль чувствовал её в Рин.

<<Твоя мать… убила Доуна! О Джоан, я сожалею. Я ничего не знал об этом>>.

Радужные искры в её душе засверкали ярче, когда он назвал её Джоан. Светлая часть существа Рин становилась всё больше и больше, и Рауль понимал это.

<<Не удивительно, что ты презираешь людей. После всего, что ты пережила, после того, как твоя мать хотела убить тебя>>…