Читаем Избранный?! И в этом?! Снова?!!! (СИ) полностью

— В больничное крыло были отправлены все, — негромко прокомментировал последнее высказывание Дамблдора из воспоминаний даст Штайн. — Все: Рональд Уизли, Джинни Уизли, профессор, — тут Гровер усмехнулся. — Локхарт. Все. Только не Гарри Поттер. Мальчик только что чудом выжил после битвы, пережил яд Василиска! И остался без врачебной помощи! Тенденция, однако. Вас это не удивляет, господа?

Тишина в зале. Все отходили от потрясения от увиденного. Слухи слухами, а увидеть это воочию, пусть и из думосброса — это…

— Кстати, тут мистер Дамблдор хотел уверить нас, что Гарри Поттер вовсе не Гарри Поттер, а вовсе так Тёмный Лорд. А у вас не возникает вопроса, как?! Как ребёнок сумел пережить воздействие яда василиска? Пусть и с помощью слёз феникса? От этого яда нет противоядий, нет защиты, и умирают даже от капельки, попавшей на кожу, мгновенно. А тут пинта яда прямо в кровь и мальчик жив! А я вам скажу как. Мистер Поттер, действительно, являлся живым крестражем Волеморта. До сего момента. Именно частичка души этого мага и была выжжена ядом. Именно осколок погиб, дав мальчику шанс выжить, нейтрализовав кровь змея и остатки неиспользованного яда, слезами феникса. Этот коктейль до сих пор бродит в крови уже парня. В связи с чем многие зелья просто перестали на него действовать.

Дамблдор закипишился в своей клетке и выкрикнул:

— Вы сами сказали, что от малейшей толики яда никто не может выжить, а он не умер! На это способны только Тёмные маги! Да и парселтанг его никуда не делся! Он Волдеморт! В теле Гарри Поттера!

— Тьфу, — чуть слышно сплюнул Гровер — вот упорный.

Мельком взглянул на Гарри, взглядом испрашивая разрешения.

Тот вздохнул. Придётся открываться, иначе он вовек не отмоется от обвинения в Волдемортовстве, и кивнул.

— Никто, — начал Гровер очередную речь. — Но есть один Род, что может противостоять этому яду. Не в таком количестве, что было получено Гарри Поттером, но в таком, когда большая часть этого яда была израсходована на уничтожение крестража — вполне. Да и парслетанг в этом Роду наследственное явление, почище Слизеринского наследия. Кстати о парселтанге. С чего это вдруг — это тёмный дар и признак тёмного мага? В Англии он редок — это да, но в странах Азии: Индии, Пакистане, Вьетнаме, Китае, да и в дебрях Амазонки и Африки — это довольно распространённый дар. Они что по вашему тоже все тёмные маги? Русалочий язык тоже невозможно выучить, только получить его знание по роду, а русалки, как раз, в отличие от змей, тёмные создания. Но Вы же говорите на русалочьем? Не так ли, мистер Дамблдор? Вы это так замечательно продемонстрировали на Тремудром Турнире! Тогда, следуя Вашей логике, и Вы — Тёмный маг?

Гровер отвёл взгляд от молчащего Дамблдора и посмотрел на «ошарашенную» аудиторию слушателей.

— Магия не бывает Тёмной или Светлой! — чётко отчеканил он, смотря на трибуны, которые занимали преимущественно Англичане. — Это просто Сила, которая есть. Это первое чему учат в любой магической школе. А цветовую окраску ей придаёт не Род, считающийся Тёмным или Светлым, а намерения самого мага. И Левиосой, чему мы уже были свидетелями на примере первокурсников и тролля, можно убить. Да и бомбарда по своему действию мало отличается от кипящей крови, но… — отчётливый хмык. — Бомбарда — «светлое» заклинание, а «кипящая кровь» — черномагическое. Где логика? Род Поттер потомственные парселтангисты! В чём вы все можете убедиться, только прочитав справочник «О Родах, Фамилиях и дарованиях им от магии»! Издание третье за 1753 год. Как и Котвальды, и О’Флеменги, и Слизерины — это если говорить о Объединённой Британии.

— Вы ещё Певереллов вспомните, — попробовал съехидничать Дамблдор.

— А вот и вспомню, — пожал плечами Гровер. — Тем более что именно этот Род имел иммунитет к яду василиска, как один из даров матери нашей Магии. Всему ОБРАЗОВАННОМУ обществу прекрасно известно, что говоря «Лорд Поттер», вы говорите — лорд Певерелл.

«Шок — это по нашему», — удовлетворённо улыбнулся Гарри.


Мисс. Нигде в каноне не упоминается, что макКошка хоть когда-то была замужем. Более того, исходя из канона, складывается впечатление, что все профессора Хога хронические безсемейники и даже мам-пап не имеют, не говоря уже о прочих родственниках. Поэтому — мисс, а не миссис.

**Миртл Прогер. Никто не помнит, в каноне её фамилия вообще упоминалась? Я её не знаю, вот и придумала сама.

Комментарий к Глава 48. Певерелл?! Певерелл! (Суд — 5.) Не убивайте меня! Нужно наверное сократить заседание и писать дальше, а это выносить как вбоквелл, но...

====== Глава 49. Суд — 6. ======

Глава 49. Суд — 6.

Перейти на страницу:

Похожие книги

После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика