Читаем Избранный?! И в этом?! Снова?!!! (СИ) полностью

Пергаменты были продемонстрированы всем желающим и дружной стайкой упорхнули в «кровавую» чашу.

— Опять жадность и наплевательское отношение к жизням вверенных Вашему попечительству детей. Не говоря уже об очередном покушении на жизнь и магию уже двух подростков. С помощью артефакта и с дементоров. Ведь если Вы так уж хотели спасти Сириуса Блэка, раз уж Вы уверились в его невиновности, Вам всего лишь стоило дать разрешение только ему на пресечение защитного контура. Ему одному, а не со всей стаей дементоров, и всё было бы хорошо. Не говоря уже о том, что учителем ЗОТИ в этом году…

Гровер немного запнулся, как будто поймал ещё одну мысль.

— Кстати, о наборе персонала. Попечительский Совет директору только рекомендует магов на должности соответственно их квалификации и полученным статусам мастера, магистра или архимагистра. Последнее, впрочем, в современном мире уже почти легенды, — задумчиво протянул даст Штайн. — Особенно, если таковыми называют себя выходцы с Туманного Альбиона. Но это мысли вслух. Однако, утверждает кандидатов на должность именно директор, который может и отклонить предложенную кандидатуру. Ведь именно так вы отказали мистеру Риддлу? Он же не с бухты-барахты к Вам пришёл, а по рекомендации Попечительского Совета! Однако, год от года мы видим поразительную тенденцию… 1991 год — на должности ЗОТИ лич. 1992 — пустоголовый брехун. А в этот раз? Ликантроп! Прелестно! Я заостряю внимание именно на определении — ликантроп! Больной ликантропией, не оборотень! Я не умаляю мистера Люпина, как мага много достигшего, несмотря на свою болезнь…

«А чего он, собственно, достиг? — подумалось Гарри. — Как маг он хорош, как преподаватель? Несомненно. Но что-то я не слышал от него, чтобы он защитил хоть одну ступень в Магии. И сам он не говорил об этом. Так чего он достиг?»

— … но ликантроп на месте профессора?! Ликантроп, зависимый от зелья, которое много по каким причинам может быть забыто выпито, что и продемонстрировал нам третий курс Гарри Поттера, среди почти беззащитных школьников?! — продолжал тем временем Гровер. — А на должность профессора УЗМС — лишённый палочки, не получивший вообще никакого образования, лесничий — Рубеус Хагрид, с его «милыми» и «безобидными» зверушками! Похлопаем, господа! Великолепный подбор преподавательского состава господином директором.

Но в зале раздались только издевательские хлопки обвинителя. А чему тут хлопать? Сами ушами «прохлопали», да ещё и радовались и восхваляли.

— Мистер Хагрид отлично знает этот предмет! — снова попытался вставить слово Дамблдор.

— Никто не спорит. Только понимает он его на своём уровне. То, что для полувеликана «милое» и «безопасное», для остальных магов, не говоря уже о детях, смерть моментальная. Не говоря уже о том, что для должности профессора всё же нужны аттестаты, свидетельства Мастерства, одобренная квалификация. А то, что получится, если наших детей будут воспитывать забулдыжки из Лютного? Или «Кабаньей Головы»? — явный намёк на Сибиллу Трелони. — А именно так Вы и подбираете свой персонал, мистер Дамблдор. Из всего преподавательского состава на данный момент кольцо Мастера и соответствующую квалификацию имеют только деканы факультетов. Остальные — не пойми кто с улицы. Как мы можем быть уверенны, что они выдают достаточно знаний нашим детям, если сами не смогли защитить степень из-за собственного невежества? А судя по тому, что мы тут услышали… Ничего они не дают. Так, живут на дармовщинку, не злоупотребляя своими профессиональными обязанностями, — припечатал даст Штайн.

На ознакомление публике были извлечены договора с профессорами, где в графе «степень/квалификация» стоял красноречивый прочерк. Продемонстрировав себя во всей красе, они так же упорхнули в «кровавую» чашу. На чаше «благоденствия» так и не появилось ни оного «доказательства», принятого магией и сформированного в гирьку, так устные показания аргументов защиты и свидетелей, принятые магией, превращаются в «материальный» объект.

— Четвёртый курс. О! Этот год вообще притча во языцех у всего магического общества! Начать с того, что директор опять «не заметил», что под личиной его старого, долго и тесно знакомого, друга, соратника, на должность профессора ЗОТИ пришёл сумасшедший. Кстати, ещё один маг, очень удачно упрятанный в Азкабан, что значительно подпортило некоему магу карьеру, зато мгновенно расчистило путь главе Визенгамота. Подозрительно, но не в этом пока соль. Во-первых, на должность профессора ЗОТИ опять утвердили сомнительную личность — Аластора Грюма.

— А Аластор-то чем Вам не угодил? Бывший аврор… — снова вякнул Дамблдор.

Перейти на страницу:

Похожие книги

После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика